внутреннего круга, но не способных сразиться с ветром.
- Джерри! - закричал Корум, но шум ветра заглушил его голос. - Джерри!
Все быстрее и быстрее кружились каменные столбы, сливаясь в серые кольца.
В седле оставался только Корум. Даже Ильбрик стал на колени рядом с Тонкой
Гривой; здесь же стоял Гоффанон, отрешенно взиравший да то, что происходило
в центре Крэг-Дона.
Корум увидел полыхавшую алым фигурку, выбравшуюся из внутреннего круга.
Это был Гейнор Проклятый. Отчаянно преодолевая сопротивление ветра, он
медленно брел к мабденам, то и дело спотыкаясь и падая. Его доспехи
переливались всеми цветами радуги.
Корум подумал: Не сможешь ты избежать своей судьбы, Гейнор. Я не допущу
этого. Ты должен отправиться в Лимб.
Принц обнажил серебристый меч, названный Предателем. Казалось, что меч
внезапно ожил. Корум встал на пути Гейнора.
Ветер дул все сильнее, но, в отличие от Принца Гейнора, Корумом не
владело отчаяние, и потому, стоило ему спешиться в сделать шаг навстречу
Гейнору, как ветер едва не сбил его с ног. С трудом держась на ногах, Корум
набросился на своего заклятого врага.
Закованный в броню кулак Гейнора угодил Принцу в лицо, другой рукой
Гейнор вырвал меч Корума. Он занес меч, чтобы сразить Вадагского Принца.
Доспехи Гейнора померкли, став сине-черными.
Тем временем камни Крэг-Дона стали вращаться еще стремительнее.
Корум увидел, как Гоффанон, невесть откуда оказавшийся за спиной Гейнора,
схватил его за запястье. Но Гейнор, резко развернувшись, освободился от его
хватки и навес кузнецу удар, предназначавшийся Коруму.
Предатель вновь поразил Гоффанона, крепко засев в его теле. Тем временем
Гейнор так же отчаянно понесся прочь к выбежал за пределы последнего круга.
Корум подполз к Гоффанону. Рана, нанесенная сидхи, была серьезной. Кровь
кузнеца лилась из раны рекой, напитывая собой мерзлую землю Корум вытащил
серебристый клинок из раны и положил огромную голову Гоффанона себе на
колени. Кровь уже отхлынула от лица Гоффанона. Сидхи умирал. Ему оставалось
жить всего несколько минут.
Гоффанон произнес:
- Ты хорошо назвал свой меч, Вадаг. Да и меч удался на славу.
- Гоффанон... - начал было Корум, но карлик покачал головой.
- Я хочу умереть. Устал я от этого мира. Для таких, как мы, Вадаг, здесь
места нет. По крайней мере сейчас. Они еще не понимают того, что болезнь,
принесенная в этот мир Малибаном, не уйдет вместе с ним. Постарайся уйти
отсюда...
- Я не могу уйти, - ответил Корум, - здесь живет та, кого я люблю.
- Что до этого... - слова Гоффанона перешли в кашель. Взгляд его застыл,
глаза закрылись. Кузнец умер.
Корум медленно поднялся с колен, он уже .не замечал ветра, ревущего
Вокруг. Фой Мьёрр все еще пытались спастись, слуг же их видно уже не было.
Борясь с ветром, к нему приблизился Эмергин. Великий Друид взял Корума за
руку.
- Я видел смерть Гоффанона. Если бы мы могли отправить его в Кэр-Ллюд,
Котел мог бы вернуть ему жизнь.
Корум покачал головой.
- Он хотел умереть, - сказал Принц Эмергину. Эмергин понимающе кивнул и
обратил свой взор к внутреннему кругу.
- Фой Мьёрр еще сопротивляются вихрю, но он унес в Лимб едва ли не всю их
армию.
Корум вдруг вспомнил о Джерри и попытался разглядеть его среди туманных,
зыбких фигур, стоявших у алтаря. На миг ему показалось, что он видит его.
Лицо Джерри было бледно, как полотно, он отчаянно размахивал руками, - но
тут же образ его исчез.
И тогда один за одним стали исчезать сами Фой Мьёрр. Ветер стих, и
каменные круги стали замедлять свое кружение. Мабдены со счастливыми криками
бросились к алтарю, на котором сидел черно-белый кот и лежал позолоченный
бронзовый ларец.
На месте оставались только Корум и Ильбрик, они стояли над телом своего
поверженного товарища, карлика Гоффанона.
- Он успел дать мне совет, Ильбрик, - сказал Корум. - Он советует нам как
можно быстрее оставить этот мир, ибо с мабденами наши судьбы уже не связаны.
- Возможно, это и так, - ответствовал Ильбрик, - Теперь, когда все уже
позади, я вернусь в подводные владения отца. Не радует меня эта победа, не
смогу я больше сдвинуть кубки со старым другом Гоффаноном, не смогу я больше
спеть вместе с ним старых песен сидхи. Прощай, Корум. - Он опустил свою
огромную руку на плечо Корума. - Может быть, ты желаешь пойти вместе со
мной?
- Я люблю Медбх, - ответил Корум. - Поэтому я должен остаться.
Ильбрик неторопливо забрался в седло и, не прощаясь, поскакал по
заснеженной равнине в направлении запада.
И видел это лишь Корум.
ГЛАВА ПЯТАЯ
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЗАМОК ОУИН
К тому времени, когда они вернулись в Кэр-Ллюд. зима уже начала
отступать. Нужно было заново отстроить порушенное, предать огню тела
погибших, очистить столицу от следов пребывания Фон Мьёрр. И все же мабдены
были счастливы.
Эмергин вновь занял главную башню, в которой некогда содержался как
узник. Он выставил на всеобщее обозрение волшебные Котел и Ворота Власти,
как доказательство того, что Фой Мьёрр навсегда изгнаны из этих земель, а
Вечная Тьма развеяна.
Они чествовали Корума, как великого героя, спасшего их народ. Они слагали
песни о его трех походах, о доблести его и отваге. Но Коруму не становилось
от этого легче, - сердце его переполняла печаль по унесенному в Лимб
Джерри-а-Конелю, по кузнецу Гоффанону, сраженному мечом, нареченным
Предателем.
Прошло совсем немного времени с того дня, когда они прибыли в Кэр-Ллюд,
когда Эмергин, взяв с собой котика и золоченый ларец, отправился на верх
башни. Всю ночь над городом бушевала гроза - сверкали молнии, гремел гром,
но ни капли дождя не упало на землю. Наутро Эмергин вышел из башни уже без
ларца, держа в руках испуганного кота Базилия, и сказал Коруму о том, что
договор выполнен теперь обеими сторонами. Глаза у кота теперь были такими
же, как и прежде. С той поры Корум всюду носил его с собой.
Когда прошла первая волна празднеств, Корум простился с Эмергином и
сказал ему, что хочет вернуться в Кэр-Малод с оставшимися в живых
