— Разве он для этого не подходит? Можно найти кого-нибудь лучше?
— О, как ученый он вполне подходит. Но не это беспокоит меня.
— Я понимаю, гораздо лучше работать с более сговорчивым человеком. Но его интересы в основном как будто бы совпадают с нашими. По крайней мере, пока он не разъярится, узнав, что не может выезжать из Нортонстоу.
— О, он не питает никаких иллюзий на этот счет. Он рассматривает это как основу для сделки.
— Каковы же его условия?
— Прежде всего он требует, чтобы не было никаких государственных служащих и никакой связи с политикой, кроме как через меня. Премьерминистр засмеялся:
— Бедный Фрэнсис, теперь я понимаю, что вас беспокоит. Ну, ничего. Что касается государственных служащих, это не так уж серьезно, а насчет связей с политикой, там будет видно. Может быть, они рассчитывают, что мы будем платить им э…э… астрономические суммы.
— Вовсе нет. Кингсли только хочет воспользоваться высоким жалованьем как средством заманивать людей в Нортонстоу, пока он не сумеет объяснить им истинную причину.
— Что же тогда вас тревожит?
— Я не могу ясно выразить, но у меня какое-то беспокойное ощущение: тысячи мелочей, каждая в отдельности — пустяк, но все вместе они тревожат.
— Продолжайте, Фрэнсис, выкладывайте все.
— В общем, у меня такое чувство, что не мы ведем игру, а нас используют.
— Не понимаю.
— Я ведь тоже не совсем понимаю. С виду как будто все в порядке, но так ли это? Вот, например, такой вопрос: если учесть, что Кингсли отлично во всем разбирается, зачем ему надо было возиться, отправлять эти письма заказными — ведь нам за ними так легче проследить?
— Это мог сделать для него привратник колледжа.
— Возможно, но во всяком случае Кингсли должен был знать, если тот отправил их заказными. Потом это письмо к Лестеру. Похоже, Кингсли хотел, чтобы мы перехватили его, нарочно заставил нас это сделать. И не слишком ли он грубил бедному старику Гарри (так Фрэнсис называл министра внутренних дел)? Потом, взгляните на этот список. В нем такие подробности, словно его обдумали заранее. Насчет продуктов и горючего я еще могу понять, но зачем столько землеройного оборудования?
— Не имею ни малейшего понятия.
— Но Кингсли-то имеет, ведь он уже все тщательно продумал.
— Мой дорогой Фрэнсис, какое нам дело, тщательно он все продумал или нет? Мы хотим заполучить группу компетентных ученых, изолировать их, и пусть радуются жизни. Если Кингсли можно задобрить этим списком — дайте ему все, чего он хочет. Зачем нам попусту голову себе морочить?
— Дело в том, что в этом списке много, электронного оборудования, невероятно много. Оно может быть использовано для радиосвязи.
— Тогда вычеркивайте его сразу. Этого он не получит.
— Минутку, сэр, это не все. У меня возникли подозрения насчет этой аппаратуры, и я проконсультировался со специалистами, и, по-моему, людьми очень сведущими. Дело вот в чем. При любой радиопередаче необходимо производить кодирование, а на принимающем конце дешифровку. У нас в Англии обычно используется кодирование, имеющее техническое название «амплитудная модуляция», хотя Би-би-си последнее время применяет также другую форму кодирования, называемую частотной модуляцией.
— А, это та самая частотная модуляция? Я часто о ней слышу.
— Да, сэр. В этом все дело. Передачи, которые Кингсли мог бы вести с помощью своего оборудования, были бы закодированы поновому, так, что понадобилось бы специальное приемное устройство для их дешифровки. Таким образом, хотя он и посылал бы сообщения, никто их не смог бы принимать.
— За неимением специального устройства?
— Совершенно верно. Так как же, дадим мы Кингсли это электронное оборудование или нет?
— Как он объясняет, зачем оно ему нужно?
— Для радиоастрономии. Для исследования Облака с помощью радиоволн.
— Оно может быть использовано для этой цели?
— О, да.
— Тогда что же вас беспокоит, Фрэнсис?
— То, что его очень много. Я, конечно, не ученый, но мне трудно представить, зачем понадобилось столько приборов. Итак, позволим ему это или нет?
Премьер-министр задумался.
— Проверьте все хорошенько. Если то, что вы сказали о кодировании, окажется верным, дайте ему эту аппаратуру. Ведь она может оказаться весьма полезной. Фрэнсис, до сих пор вы подходили к делу с национальной точки зрения, с национальной в противоположность интернациональной, я хочу сказать, не так ли?
— Да, сэр.
— А теперь надо взглянуть на это шире. Американцы наверняка стоят сейчас перед теми же вопросами, что и мы. Почти наверняка они придут к мысли организовать учреждение, подобное Нортонстоу. Я думаю попробовать предложить им объединиться для обоюдной пользы,
— А не получится, что нам ехать туда, а не они сюда? — спросил Паркинсон, забыв о грамматике. — Ведь они считают, что их ученые лучше наших.
— Может быть, это не относится к этой области э… э… радиоастрономии, в которой мы и австралийцы, насколько я знаю, идем впереди? Так как в этой проблеме самое важное, по-видимому, радиоастрономия, я хочу ее использовать как основу для сделки.
— Безопасность, — простонал Паркинсон. — Американцы говорят, что у нас пренебрегают государственной безопасностью, и порой мне кажется, они недалеки от истины.
— Это компенсируется тем, что англичане флегматичнее американцев. Я подозреваю, что американская администрация хочет держаться подальше ото всех ученых, работающих в этой области. Иначе они все время сидели бы на бочке с порохом. До сих пор мне было неясно, как мы будем поддерживать связь. Но теперь я вижу: проблема будет решена, если мы установим прямую связь между Нортонстоу и Вашингтоном, используя новый код. Я буду всячески на этом настаивать.
— Когда вы говорили о международных аспектах, вы имели в виду только англо-американские отношения?
— Я имел в виду международное сотрудничество и австралийских радиоастрономов в частности. И, по-моему, скоро сведения об Облаке перестанут быть достоянием только Америки и Англии. С главами. других государств тоже нужно поговорить. Затем я постараюсь намекнуть, где следует, что доктор такой-то и доктор такой-то получали от Кингсли письма, касающиеся деталей этого вопроса, после чего мы вынуждены были ограничить свободу передвижения Кингсли пределами Нортонстоу. Я также скажу, что если доктор такой-то и доктор такой-то будут посланы в Нортонстоу, мы будем рады принять их и проследим, чтобы они не причинили никаких неприятностей своим правительствам.
— А согласятся они на это?
— Почему бы и нет? Мы ведь сами убедились, какие могут возникнуть затруднения, когда ученые ускользают из-под контроля правительства. Чего бы мы ни отдали вчера, чтобы избавиться от Кингсли? Может, вы и сейчас не прочь избавиться от него. Их ученые прибудут очень быстро, с первым же самолетом.
— Не исключено. Но к чему нам вся эта возня, сэр?
— А не бросилось ли вам в глаза, что Кингсли заранее подобрал себе сотрудников? Не для того ли он посылал все эти заказные письма? И я думаю, для нас очень важно собрать здесь самых толковых ученых. Сдается мне, что придет день, когда Нортонстоу станет важнее, чем Организация Объединенных Наций.
