Дымшиц поблагодарил ее, попросил сварить кофе, а сам достал из несгораемого шкафа большой кожаный кейс и поставил перед Кондратом. Тот открыл, заглянул внутрь и передал Андрюше.
– Проверь…
В кейсе лежали двадцать пять пухлых прозрачных папок, в папке – по сто облигаций достоинством десять акций каждая. Рядовые сотрудники «Росвидео» получили в свое время по одной такой бумажонке на руки, ведущие специалисты и ветераны – по две. У Гены Котова, брошенного на руководство концерном в 86-ом году, их лежало – двадцать пять по сто, две с половиной тысячи облигаций. А теперь их тщательно пересчитывал Андрюша.
– Здесь двадцать пять тысяч акций, – пояснил Дымшиц. – В прошлом году мы выплачивали по десять долларов на акцию. Этот чемоданчик, стало быть, дает двести пятьдесят тысяч годового дохода. Отсюда его примерная стоимость – два с половиной миллиона долларов. С эдаким чемоданчиком запросто можно лететь в Рио-де-Жанейро.
– Ну-ну, – Кондрат хмыкнул.
– Только не думай, что я тебя поздравляю. Я просто констатирую факт.
– А мне, знаешь, до узды, поздравляешь или куда, – искренне ответил Кондрат.
Дымшиц, на котором, можно сказать, лица не было, подписал оба экземпляра, тиснул печать и передал на подпись Кондрату. Андрюша к этому времени проверил акции и достал свою печать. Кондрат расписался, бросил договор в кейс, закрыл и поставил на пол. Дымшиц свой экземпляр отнес и спрятал в рабочий стол.
– Ну что, Кондрат, – сказал он, возвращаясь и придвигая к себе кейс с долларами. – Обычно в таких случаях пьют шампанское…
– Я шампанское не потребляю, – сказал Кондрат.
– А я и не предлагаю. У меня к тебе предложение поживее.
– Какое?
– Как исполнительный директор концерна, – Дымшиц усмехнулся, распахнул кейс и подтолкнул его к Кондрату, – так вот, как исполнительный директор концерна я не мог не принять от тебя этих денег. И я их принял. Но как человека – как нормального человека – меня от них воротит. На них кровь моего товарища. Мне западло принимать их из твоих рук, потому что прощать такие вещи не в моих правилах. Поэтому я предлагаю сыграть на них в карты.
– Да ну?
– Делим деньги пополам, пятьдесят на пятьдесят, и играем в любую игру по твоему выбору. Выиграешь – деньги твои. Проиграешь – значит, совесть моя чиста: я не подачку взял, не отступные за друга, а чистый выигрыш.
Кондрат с подозрением засмотрелся на Дымшица.
– Сергей Лексеич… – вмешался Андрюша, но Кондрат осадил:
– Разберусь.
Он взглянул на охранников, скучавших друг против друга в конце стола, внимательно оглядел кабинет, самого Дымшица, потом сказал:
– Повтори условия.
Дымшиц повторил.
– Что-то ты задумал гнилое, вот только не пойму, что… – Кондрат оглянулся на Андрюшу и пояснил: – При любом раскладе мы ничего не теряем.
На лице Андрюши ясно читалось, что как раз это его больше всего смущает.
– Или ты так за здорово живешь развлекаешься? А ты, часом, не катала в отставке?
– Я тебе свой резон объяснил, а ты как знаешь, – ответил Дымшиц. – Каталы, сам понимаешь, в таких кабинетах не водятся, но предупреждаю честно: я цыган, а цыгане с картами дружат.
– И фамилия у тебя вполне цыганская, – согласился Кондрат, подумал-подумал, потом спросил:
– В трынку играешь?
– Напомни.
– Играют двадцать четыре карты, от шестерок до тузов без картинок. Сдаются по три. Ранжир обыкновенный: три туза, потом три шестерки, потом трынки по очкам и по масти – червовые туз-десятка- девятка, то есть тридцать очков, бубновые и так далее, потом двадцать девять очков, двадцать восемь…
– Понял, – Дымшиц кивнул. – Играем.
Он встал, прошел к рабочему столу и достал из ящика несколько нераспечатанных колод карт, купленных днем, по пути из «Савоя».
– Если сомневаешься, можем отрядить хлопцев в киоск на Тверской, там точно такие же.
Кондрат, изучив колоды, пожал плечами, одну выбрал, остальные отмел. Дымшиц, выбрав другую, пустил через весь стол охранникам.
– Поиграйте, орлы, а то заснете от скуки. Только чур не шуметь.
Напоследок он вызвал секретаршу.
– Карина Вартановна, сообразите нам что-нибудь закусить… И где, кстати, обещанный кофе?
– Я же снулая, Тимофей Михайлович, а также квелая и дебелая, – ответила секретарша. – И рабочий
