выпить.
С 'выпить' как раз были проблемы. То ли гонцов изловило вышестоящее начальство, то ли они по молодости лет убрели в поисках живительной влаги незнамо куда, но до сих пор их в кабинете не наблюдалось, несмотря на то, что по их уходу прошло уже добрых полчаса. Борис крякнул с досады и полез за коньяком в сейф.
– Ваших сокурсников, мамзели, только за зам по службе и посылать.
– Интересная трактовка. Вообще-то говорят: ' За смертью..' – улыбнулась Юля.
– А это примерно одно и то же. У вас сегодня первый день практики?
– У нас сегодня день знакомства с руководителями нашей практики, если можно так выразиться. Сама практика начинается завтра.
– Выразиться можно. Только не матом. А то я терпеть не могу матерящихся женщин.
– Да мы не к тому! С вами весело.
– Куда уж веселей. Один 'руководитель' уже дрыхнет без задних ног, другой мало того, что собирается активно спаивать обучаемый им контингент, плюсом ко всему подает дурной пример.
– Это какой же? – наиграно наивно поинтересовалась Виктория.
– Вы сейчас собственными глазами видите, как НЕ ДОЛЖЕН вести себя ответственный по отделу. В мои прямые обязанности входит, – тут Борис с горечью вздохнул, – прекратить распитие спиртных напитков в помещении управления, а конкретно, нашего отдела, накатать на всех хором телегу и настучать завтра с утра начальству про то, что здесь творилось в выходные дни. А вместо этого я лезу в сейф за шикарным коньяком. Правда, предупреждаю сразу – на два пальца этому алкоголику, – он показал на мирно похрапывающего Рэма, придется оставить. Пузырь все-таки был куплен для него.
– Да мы в общем-то коньяку и не хотим…
– Фройляйн, кто сегодня не выпил с нами, завтра выпьет против нас! Закон Ньютона. Или Бойля- Мариотта… в общем – не предмет для обсуждения. Я что, даром бутылку открывал?!
– А ты уже успел открыть? – поинтересовалась Юля.
– Долго ли умеючи.
В этот момент дверь кабинета открылась, и вошли Игорь со Стасом. В руках у Стаса был полиэтиленовый пакет, который при сотрясении издавал мелодичный звон. По размерам пакета можно было подумать, что господа стажеры собрались на зимовку, как герои доисторического фильма 'Семеро смелых'.
– Орлы, вы чего, с ума сошли? Сколько взяли? – спросил ошеломленный Борис.
– Да там, товарищ майор, всего две.
– Литровых?
– Не, по 0,7, – зарделся Игорь, – Пакет большим кажется из-за закуси.
– Вы этой закуси что, на всю будущую голодную зиму набрали? Хотя… – тут Борис посмотрел в сторону похрапывающего на диване Рэма, – Вы правы. Пить без закуски – вредно. Сильно отражается на трудоспособности.
Все посмотрели на спящего Рэма и дружно рассмеялись.
– Вермуту взяли?
– Да. Белого, венгерского. – сказал Стас.
– Девушки, что скажете по поводу белого и, вдобавок, венгерского?
– Наливайте! – ответила за обоих Виктория.
– Ответ, как говорят в 'Что? Где? Когда?', принят. Теперь послушаем правильный ответ. Как это ни удивительно, но правильный ответ полностью, до всех мелочей и маловажных деталей, совпадает с вашим…
Далее всё пошло по давным-давно проторенному пути – пара тостов за здоровье всех присутствующих, естественно, 'за прекрасных дам', за стажеров мужеска пола – 'дабы они стали настоящими рейнджерами', здравица начальству '…Боря, ты такой славный!…'. Через пару часов свершилось чудо – проснулся Рэм, и, на удивление, слегка трезвый. За это время Борис пару раз бегал до де-журки, проверял обстановку. Рэм в очередной раз оказался прав – Тарасыч действительно свалил отмечать рождение внука, погрозив всем пальцем и строго-настрого приказав не пить на рабочем месте ничего крепче колодезной воды. Дежурка отреагировала соответственно – за 'колодезной водой' уже успели сбегать до ближайшего винного и теперь вся дежурная часть находилась в расслабленно – благодушном настроении. Рэм заявил, что от них он ничего другого и не ожидал. Дескать, '…удивительно, что они там еще в состоянии отвечать на телефонные звонки!..' В общем, пир был, как обычно – на весь мир.
Через некоторое время Борис заметил, что компания явно стала уставать продолжать пить далее. Пьяненькие девицы сидели уже с порядком утомлённым видом и явно желали привалиться головушкой своей к чьему-либо мужественному плечику. Подставлять своё Борис не то чтобы не собирался, но делать к сему подвижки собственноручно – увольте! Хватило того случая, когда он однажды приударил за одной медичкою ( в смысле, не совсем медичкою, а студенточкой N-ско-го медзаведения), а через три недели знакомства, причем достаточно платонического, она сказала, что ЕЁ МАМА очччччень интересуется, сколько Борис собирается работать в конторе и не собирается ли он закончить наконец-то институт (в своё время благополучно брошенный сразу после получения лейтенантских звездочек). Это было, как после шумного бала, случайно, взяли и послали за картошкой, посему отношения с медичкой пришлось душить прямо в зародыше.
– Ап! И тигры у ног моих сели! – сказал Рэм, обхватывая Викторию за плечи. Та, в принципе, не сопротивлялась, тем более, что Рэм выглядел этаким мужественным папуасиком. 'Началось!' – пьяно подумал Борис, смачно плюнув на дно стакана, в котором бесславно погибал невесть как попавший туда таракан. Спасать животное почему-то не хотелось, а вот положение спасать явно приходилось. Тигры-то ведь у ног сели! И не просто сели, а уже чего-то там нашептывали на Рэмкино ушко. Точнее, не тигры, а всего лишь одна девица, по имени Виктория. Но в определённых случаях и таких девиц можно назвать тигром. Или ещё как покруче. Борис поднялся из-за стола, бесцеремонно выплеснув водку на давно уже не мытый пол, сказав при этом:
– Рэма, а Рэма! Ты б деушкам пообъяснял кой чего. Да и стажёрам тож.
– А чаго им объяснять? – пьяно спросил Рэм, продолжая обнимать Викторию за плечо.
– Да на предмет, чем мы тут, в нашей сраной конторе занимаемся у настояшший момент, и вообще.
– А это, ты думаешь, стоит отдельной беседы?
– Я думаю, что не только беседы, а исчо и энного профилактического воспитания ради – стоило бы.
– А сам?..
– С усам. Действуй, не всё скоту масленица.
– Не предмет. Проведём, причём – даром… ик!.
'Опять успел надраться!' – с ненавистью подумал Борис, и, сгрёбши довольно-таки бесцеремонно что Юлию, что стажёров за плечи, заявил:
– Так, господа! В рядом – хоп!!!
– 'В рядом' – это куда? – поинтересовалась Юлия, причем сделала это опять как то по своему. То ли с ленцой какой, толи просто специально так растягивая слова. ' Эх, деваха, объяснил бы, куда, да воспитание не позволяет!' – подумал Борис, а вслух сказал:
– Туда, куда ну совсем никогда не ходят поезда, в смысле, в соседний кабинет, вообще-то, и не приставайте хоть с такими-то идиотскими, по меньшей мере, вопросами. Раз начальство сказало – надо идтить.
Народ проникся и пошёл следом за Борисом без лишних разговоров. Полупьяные стажёры, как Борис успел заметить, прониклись неподдельной серьёзностью его тона и вышагивали за ним по коридору, как не то что на параде, а на не менее чем ответственном строевом смотре у полубезумного на сей счёт начальника Управы. Тот умел застроить личный состав так, что самому делалось тошно. Или, по крайней мере, создавалось такое впечатление. В смысле, что ему тошно. В соседнем кабинете, принадлежавшем старшему оперу Тумкину, с которым у Бориса были весьма дружеские отношения (вплоть до сдачи кабинета в аренду для задушевных бесед с женской половиной Управы) Борис рассадил компанию за стол и
