— Там… — туманно объяснил Игорь. И старик Леднёв его прекрасно понял, хмыкнул и ручки потёр.
— Ну, раз там… А мы пожаров не боимся, правда, Лидочка? Мы пойдём и посмотрим… И вообще, в юности я служил в пожарной команде, я всё знаю. — Тут он на спинку стула откинулся, глаза блаженно прикрыл. — Какие першероны, серые в яблоках! А каски, каски, начищены, как зеркала… И брандмайор впереди… — Сладко ему было вспоминать то, чего, на взгляд Игоря, никогда в его жизни не существовало.
Софья Демидовна робко вставила:
— Может, и вправду опасно, а, Лида?
Старик Леднёв очнулся от сладких воспоминаний и яростно воспротивился:
— Абсолютно не страшно, любезная Софья Демидовна. Я Лидочку ни на шаг от себя не отпущу, следить стану паче цербера. На меня, драгоценная Софья Демидовна, можно положиться безо всякой опаски.
— Да-а? — с сомнением протянула хозяйка, но спорить не стала.
А старик Леднёв, довольный победой, так славно и просто одержанной, рвался в бой.
— Если идти, господа, то немедля. В путь, в путь, трубы зовут.
В городе было неспокойно. По дороге выяснили, что ночью какие-то злоумышленники взорвали казармы, расположенные на другом конце города, в районе Святой слободы. Пожарных частей не осталось, серых в яблоках першеронов — или на ком они тут ездили? — давным-давно мобилизовали не то белые, не то красные, как, впрочем, и топорников. Брандмайоры сами воевать тронулись — за единую и неделимую, а также святую Русь, опоганенную теми красными, к кому ихние, брандмайоровские, топорники подались. Стало быть, топорниками и опоганенную. Кому уж в таких сложных условиях пожары тушить? Некому. Вот казармы и погорели. Не вчистую, но сильно.
Старик Леднёв разговорился с толстой, мордастой, краснощёкой тёткой, по виду торговкой, но с пустой корзиной. Распродала, что ли, всё? Нашла время для торговли… Леднёв вцепился в неё, как клещ, стал выяснять подробности городской жизни, торговли и наличия товаров на базаре, а Игорь решил: была не была! Потянул Лиду за рукав.
— Есть дело. Но — секрет!
Лида мгновенно расцвела, в буквальном смысле слова — щёки покраснели, глазки загорелись.
— Какой секрет, Игорь?
— Хранить умеете?
Она мелко и быстро перекрестилась.
— Христом богом клянусь.
Игорь посмотрел по сторонам — не слушает ли кто? — но сделал это больше для Лиды, чем для себя.
— Вы знаете, где Кадашевская улица? — шёпотом спросил он.
— Знаю, — тоже шёпотом ответила Лида. — Вон та Свитская, а там направо — Кадашевская. А зачем вам?
— Надо. Идём.
— А Павел Николаевич?
— Ему ни слова.
Лиде это не понравилось. Секрет секретом, но она же воспитана в уважении к старшим! Другое дело, что она не знала, как старшие иногда могут мешать…
— Может, мы его всё-таки предупредим?
— Тогда он увяжется за нами, а там опасно.
Это сразило Лиду, и, уже не противясь, она пошла за Игорем, поминутно, впрочем, оглядываясь. Вопреки опасениям, никто на них не обращал внимания — ни раньше, когда они втроём шли, ни теперь, когда отделились от профессора. Игорь с Лидой на вид — юные влюблённые, местные Ромео и Джульетта, дети приличных родителей. А Леднёв… Пащенко таких называл коротко: «чайники». Кто, скажите, заподозрит в «чайнике» поджигателя и бомбиста? Только параноик, страдающий манией преследования. Чайник — сосуд привычный и безопасный…
Без приключений дошли до Кадашевской. Там пришлось спросить, где дом Игнатьева. Им объяснили. Дом оказался солидным по размерам; трёхэтажный, каменный, с двумя подъездами. Типичный доходный дом. Игорь сказал:
— Стойте здесь и смотрите в оба.
— На что смотреть, Игорь? — Уже задавая вопрос, Лида смотрела в оба именно на Игоря. Она опять была влюблена в него, ибо поэт, да ещё и окружённый ореолом тайны, весь погрязший в правилах конспирации, — это особый человек. Не любить его невозможно.
В данный момент Лидина влюблённость играла Игорю на руку.
— Если заметите кого-нибудь подозрительного, делайте вид, что просто гуляете. Или ждёте подругу.
— А как я узнаю, что это подозрительный?
— Узнаете. Подозрительного сразу видно. — Игорь не стал вдаваться в объяснения, да и что он мог объяснить? Ровным счётом ничего! Он сам не ведал, как узнать подозрительного…
— А вы? — Лида не отставала.
— Я — в дом. Ждите.
— Берегите себя!
Последняя фраза — из какого-то романа. Возможно, её произносила некая прекрасная дама своему возлюбленному, который отправлялся в очередной крестовый поход. Или ещё куда-нибудь, где уж-жасно опасно.
— Поберегу, — пообещал Игорь и вошёл в подъезд.
Здесь было тихо и прохладно, даже холодно, как и в любом подъезде-колодце в старых московских, ещё дореволюционной постройки домах. Игорь, случалось, бывал в них: там жили и его знакомые и знакомые его родителей. В любую жару такие подъезды, как термосы, хранили каменную прохладу. Неширокая, но внушительная лестница — похоже, из мрамора — поднималась вверх, ограниченная слева стеной с облупленной штукатуркой, но без привычных Игорю надписей цветными мелками, а справа — чугунными решётчатыми перилами. Вниз, в подвал или в полуподвал, тоже вела лестница, но куда поуже и попроще. В таком доме, если сравнить его с соседними на улице, квартиры вряд ли дёшевы. Вон лестница какова… Да за неё одну хозяин, небось, лишний рубль к квартплате накидывал! Столяр дядя Матвей не мог жить в дорогой квартире — не по карману. А между тем он живёт именно здесь. Где конкретно? Ответ ясен: в подвале. Или в полуподвале, где квартиры наверняка много хуже и дешевле. Гениальный ход мыслей, что там Шерлок Холмс!..
И тут, как в добротном детективе, сзади раздался голос:
— Чего встал? Вниз иди…
Игорь обернулся не без ужаса. На него смотрел давешний малец, стоял у входной двери, придерживал руками штаны — скорее по привычке, чем по необходимости: держались они на лямке — и улыбался. Переднего зуба у мальца не имелось. Судя по возрасту, молочные у него выпали давно, а коренного, видимо, он лишился в драке. Бывает…
— Иди-иди, не боись, — молвил малюточка басом, шмыгнул, как и вчера, носом, повернулся, не прощаясь, и выскочил на улицу. Счёл свою миссию оконченной.
Выходит, за Игорем следили. Точнее, не за Игорем, конечно, — подумаешь, персона грата! — а за домом, И заочно уважая дядю Матвея, а тем более Пеликана, можно было утверждать, что не один малец фланировал вокруг дома, кто-нибудь ещё тем же занимался. И постарше, посолидней и посерьёзней.
Да, интересно, как Лида на мальца отреагировала? Сочла подозрительным или нет?..
Игорь осторожно спустился по лестнице — двенадцать ступеней вниз, сосчитал, — и упёрся в низкую, обитую железом дверь. Нечего на ней не написано, никаких табличек не висит. Постучал, Сначала тихонько, а потом и посильней. Из-за двери раздался приглушённый голос:
— Кого надо?
— Мне дядю Матвея, — сказал Игорь.
