отправляйся за остальными пружинами. Когда ты слишком много думаешь, у тебя мозги размягчаются.
Крео с сомнением покачал головой, но перепрыгнул на причал и пошел вверх по лестнице к кинетической мастерской. Лалджи отвернулся к реке. Тяжело вздохнул.
Патрульная лодка была первым звоночком. Крео слишком уж рвется в драку. Им просто повезло, что они не превратились в куски рваного мяса, расстрелянные из пружинных ружей патрульных. Он устало покачал головой, вспоминая, был ли он хоть когда-нибудь таким же безрассудно самоуверенным, как Крео. Едва ли. Даже когда был мальчишкой. Наверное, Шрирам прав. Даже если Крео и заслуживает доверия, он все равно опасен.
Караван барж, груженных «тотально-питательной пшеницей», прополз мимо. Счастливые снопы с их логотипа улыбались по всей грязной реке, обещая «здоровое завтра» заодно с фолатами, витамином В и свиным белком. Еще одна патрульная лодка пронеслась по реке, виляя между баржами. Находившиеся на ее борту патрульные холодно оглядели Лалджи, скользя мимо. У Лалджи по коже пошли мурашки. Стоит ли овчинка выделки? Если бы он как следует подумал, его чутье дельца — взращенное в нем тысячелетним существованием кастового общества — сказало бы ему. «нет». Однако была еще Гита. Когда каждый год на Дивали5 он подсчитывал свои долги, разве он мог сосчитать все, что задолжал ей? Как можно расплатиться за то, что стоит больше всех прибылей, полученных за всю жизнь?
«Питательная пшеница» неуклюже проползла мимо, бездумно призывая и не давая ответа.
— Ты хотел знать, есть ли что-то такое, что стоит твоего путешествия вверх по реке.
Лалджи с Шрирамом стояли в намоточной «Ганеша Кинетик», наблюдая, как попавшая не по адресу тонна «Супервкуса» обращается в джоули. Пара мегадонтов Шрирама трудилась над мотальными веретенами; громоздкие и неповоротливые, они обращали только что переработанные калории в кинетическую энергию, закручивая главные резервные пружины мастерской.
Прити и Биди. Массивные создания едва ли напоминали слонов, которые некогда снабдили их образцами своих ДНК. Потрошители генов воплотили в них идеально сбалансированное сочетание мускулатуры и аппетита с одной-единственной целью: поглощать калории и безропотно выполнять чудовищные объемы работы. Исходящий от них запах стоял повсюду. Мегадонты двигались с трудом.
«Животные стареют», — подумал Лалджи, и вслед за этой мыслью пришла другая: он и сам стареет. Каждое утро он находил новые седые волоски в усах. Он, естественно, выдирал их, но на их месте все время вырастали новые. А теперь еще и суставы стали болеть по утрам. Да и у самого Шрирама голова блестела, как полированное дерево. Он когда-то успел облысеть. Жирный и лысый. Лалджи не понимал, когда они умудрились сделаться такими старыми.
Шрирам повторил вопрос, и Лалджи отмахнулся от своих мыслей.
— Нет, мне ничего не нужно вверх по течению. Это вотчина энергетических компаний. Я уже смирился с тем, что ты развеешь мои останки над Миссисипи, а не над священным Гангом, но я не настолько сильно стремлюсь в следующую жизнь, чтобы позволить своему телу болтаться по волнам где- нибудь в Айове.
Шрирам нервно заломил руки и огляделся. Он понизил голос, хотя равномерного стона шпинделей было вполне достаточно, чтобы заглушить любой звук.
— Прошу тебя, друг, есть люди… которые хотят… убить этого человека.
— А меня это должно волновать? Шрирам успокаивающе замахал руками:
— Он знает, как делать калории. «Агро-Ген» мечтает до него добраться, и очень сильно. То же самое и «Чистые Калории». Он отрекся от них и всех подобных компаний. Его интеллект дорогого стоит. Он нуждается в ком-то надежном, кто мог бы переправить его вниз по реке. Кто не дружен с патрулями.
— И раз он враг «Агро-Гена», я должен ему помогать? Какой-нибудь бывший компаньон клики из Де-Мойна? Какой-то экс-добытчик калорий, руки которого в крови, и ты думаешь, что он поможет тебе делать деньги?
Шрирам покачал головой:
— Ты говоришь так, будто этот человек нечистый.
— Мы говорим о потрошителе генов, верно? Разве он может обладать какой-то моралью?
— Он генетик. Не потрошитель генов. Генетики дали нам мегадонтов. — Он махнул на Прити и Биди. — А мне — средства к существованию.
Лалджи развернулся к Шрираму:
— Так ты, значит, находишь утешение в подобных смысловых тонкостях? Ты, человек, погибавший от голода в Ченнаи, когда все зерно было заражено генерированным «Ниппоном» долгоносиком? Когда земля превратилась в алкоголь? Когда «Ю-Текс», «Хай-Рост» и все прочие культуры пришлись так кстати? Ты, кто с остальными торчал в порту, когда прибыло зерно, и видел, как его огородили и приставили охрану в ожидании, когда явятся люди с деньгами, чтобы его купить? Что общего может быть у меня с подобными людьми? Да я скорее плюну ему в глаза, этому специалисту по калориям. Да пусть его схватят черти из «Чистых Калорий», вот что я скажу!
Город оказался ровно таким, как описывал Шрирам. Тополя и ивы росли по берегам реки, а над ними висели остатки моста, кое-где над водой еще виднелась призрачная паутина поломанных ферм и обвалившихся опор. Лалджи с Крео глядели на ржавеющую конструкцию, паучью сеть из стали, кабелей и бетона, плавно уходящую в воду.
— Как ты думаешь, сколько можно взять за сталь? — спросил Крео.
Лалджи кинул в рот горсть семечек подсолнуха «Пест-Резист» и принялся разминать их зубами. Он сплевывал шелуху, одну за другой, в реку.
— Немного. Слишком много энергии уйдет на то, чтобы вытащить, а потом переплавить. — Он помотал головой и в очередной раз сплюнул. — Слишком убыточно связываться со сталью. Лучше использовать фастгенное твердое дерево или «всепогодные».
— Но ими не покрыть такого расстояния. Сейчас такого не делают. Разве что в Де-Мойне. Я слышал, они там жгут уголь.
— И еще у них электрические фонари, которые горят всю ночь, и компьютеры размером с дом. — Лалджи махнул рукой, решив сменить тему, и отвернулся, чтобы закончить швартовку. — Кому теперь нужен такой мост? Убыточно. Паром с мулом послужат не хуже.
Он спрыгнул на берег и полез вверх по разрушенным ступеням, уводящим от реки. Крео пошел за ним.
На вершине крутого подъема начинался разрушенный пригород. Построенный, чтобы обслуживать большие города далеко за рекой, когда поездки были делом обычным, а бензин — дешевым, сейчас пригород достиг последней стадии разрушения. Никчемный город, выстроенный из дешевых материалов, быстротечный, как вода, и легко оставленный, когда ездить из него на работу стало слишком накладно.
— Что, черт возьми, это за место? — спросил Крео. Лалджи цинично улыбнулся. Он кивнул на зеленые поля за рекой, до самого горизонта поросшие «СоейПРО» и «Хай-Ростом».
— Настоящая колыбель цивилизации, а? «Агро-Ген», «Растениевод Среднего Запада», «Чистые Калории», у всех здесь поля.
— Правда? Тебя это волнует?
Лалджи развернулся и поглядел на караван барж, идущий вниз по течению; с высокого берега они уже не казались такими чудовищно громадными.
— Если бы мы смогли превратить все эти калории в безликие джоули, то сделались бы богачами.
— Давай мечтай дальше. — Крео глубоко вдохнул и потянулся. У него в спине хрустнуло, и он поморщился от этого звука. — Я теряю форму, когда так долго правлю лодкой. Надо мне было остаться в Новом Орлеане.
Лалджи удивленно поднял брови:
— Тебе не нравится наше путешествие? — Он указал на реку. — Где-то там, может быть, на этих самых акрах, «Агро-Ген» создал «СоюПРО». И все кругом думали, какие они замечательные люди. — Он поморщился. — А потом пришел долгоносик, и вдруг всем оказалось нечего есть.
Крео скорчил рожу:
— Я не вникаю во все эти тайные заговоры.
