дня. Надеюсь получить кое-какие сведения о Еве, — сказал Зденек.
— Опишите внешность этих женщин, — попросил Кон рад.
— Мать полковника Планка — довольно полная женщина лет пятидесяти, с массивным подбородком, свидетельствующим о ее арийском происхождении, улыбнулся Зденек. — Представилась она как фрау Маргарита фон Планк. Жена полковника — стройная, полногрудая красавица с каштановыми волосами, ей, по всей видимости, нет и тридцати. Зовут ее Бертой. По ее словам, к ним недавно приехала золовка по имени Эльза.
— Это они! — воскликнул Кальтенберг. — Не тратьте на них ни золота, ни драгоценных камней. Я их приведу сюда бесплатно.
— Как? — заинтересовались руководители отряда. Конрад доложил о результатах своих наблюдений за «Осиным гнездом».
— Как видите, нападение на эту крепость — дело весьма сложное и может обойтись нам слишком дорого. Поэтому я предлагаю захватить кого-нибудь из родственниц начальника абвергруппы, скажем красавицу Берту, и по том обменять на нашу радистку, — закончил Кальтенберг.
— Почему только одну, а не всех? А вдруг полковнику Планку жена давно надоела? Тогда он только поблагодарит нас, что мы избавили его от нее, засмеялся Яничек.
— Всех не могу. Увезти их придется на их же машине. А если туда сядет фрау Маргарита, для меня места не останется. Возьму лучше жену и сестру полковника, — улыбнулся и Конрад.
— Мне не хотелось бы вступать в переговоры с начальником абвергруппы, а обмен, сами понимаете, без переговоров невозможен, — вздохнул Турханов.
— Поручите это мне. Я все сделаю сам. Заверяю, что через несколько дней Ева будет здесь, — заявил Конрад.
Соколов сразу поддержал друга.
— В самом деле, — сказал он, — давайте сначала попробуем обменять, а если не выйдет, придется уж скрестить оружие.
У Комиссарова пока определенного мнения не сложилось, а Савандееву явно понравился план Кальтенберга. Турханов колебался некоторое время, но, тщательно взвесив все «за» и «против», согласился. Затем Конрад подробно рассказал, как он мыслит провести всю операцию. Казалось, он все предусмотрел, поэтому план по существу не вызвал никаких возражений.
— Товарищи, мы знаем, как обращаются фашисты с пленными партизанами, сказал полковник. — Давайте не будем подражать зверям и при всех обстоятельствах останемся людьми. Надеюсь, что женщины, пока будут у нас, не испытают никаких обид!
— Будьте уверены! — с жаром воскликнул Конрад. — Мы с ними будем так вежливы и учтивы, что, уверен, им захочется еще раз побывать в плену у партизан…
Глава девятнадцатая
Операция, которую партизаны в шутку назвали «Умыканием», началась в полном соответствии с утвержденным командованием отряда планом. В назначенный день, еще на рассвете, Кальтенберг сосредоточил всю свою группу в лесу между озером и границей запретной зоны. На утренней заре к озеру на бронетранспортерах подъехали офицеры. Ровно в полдевятого они собрали снасти и поехали обратно. Теперь можно было подойти поближе к озеру и спокойно ждать появления голубого «мерседеса» в сопровождении двух мотоциклов «БМВ».
День обещал быть жарким. Солнце уже с утра припекало немилосердно. В лесу стояла тишина. Поверхность воды, чистая и гладкая, сверкала словно зеркало. Партизанам хотелось бы сбросить с себя обмундирование и прыгнуть в воду. Но все знали, что об этом можно было только мечтать. Война не только оторвала их от родных и близких, но и лишила возможности удовлетворять самые простые человеческие желания. Они знали, что, пока не уничтожен фашизм, никто не может жить спокойно и радостно, поэтому безропотно переносили все тяготы и лишения.
Солнце уже почти стояло в зените, когда, шурша по песку, на поляну выскочила голубая машина, а за ней — два мотоцикла. Красавица Берта сидела за рулем. Рядом с ней была молоденькая русоволосая девушка, а все заднее сиденье занимала непомерно толстая женщина с крашеными волосами, собранными в пышный пучок. Машина остановилась у самой воды. Женщины сбросили легкие шелковые халаты. Берта и ее золовка сразу бросились в воду и быстро поплыли почти на середину озера, а фрау Маргарита улеглась на горячем песке. Их телохранители поставили мотоциклы метрах в сорока от легковой машины. Кальтенберг взял их на мушку и дал из автомата короткую очередь. Один из охранников ткнулся лицом в землю, другой, нелепо размахивая руками, пытался убежать, но вторая очередь и его пришила к земле.
Услышав выстрелы, фрау Маргарита вскочила на ноги и начала звать на помощь, а Берта и Эльза поплыли к противоположному берегу. Заметив это, Конрад направил на них автомат.
— Эй вы, русалочки! — крикнул он, выскочив из-за кустов. — Живо на берег! Даю три минуты и, если за это время не приплывете, пеняйте на себя! А вы молчите! — добавил он, обернувшись к фрау Маргарите, которая тут же упала в обморок.
Хотя поведение эсэсовцев, расстрелявших охранников, было совершенно непонятно, однако, услышав немецкую речь, купальщицы немного успокоились и приплыли к берегу.
— Что это значит? — с возмущением спросила Берта.
— Это значит, что нам пора ехать, — спокойно ответил Конрад. — Садитесь в машину, фрау Планк!
Там уже сидели два партизана — один за рулем, другой на заднем сиденье. Женщины взяли полотенца, вытерлись, потом сели в машину. Причем, по указанию Кальтенберга, Эльза заняла место рядом с шофером, а Берта — рядом с автоматчиком на заднем сиденье. Конрад вытащил из кармана письмо и засунул его за лифчик лежащей в обмороке фрау Маргариты, потом тоже сел в машину. Берта поняла, что дело принимает серьезный оборот. Сначала она подумала, что эсэсовцы по ошибке приняли их за полек, грубо нарушивших приказ о запретной зоне, но, когда их назвали по фамилии, а арестовавший их офицер оставил при свекрови какое-то письмо, у нее не осталось никаких иллюзий. Но ей не хотелось признать себя побежденной, и она продолжала играть роль незаслуженно обиженной, но гордой женщины.
— Ну, сели, а дальше что? — спросила она.
— А дальше, милые мои, надо одеться, — бросая им обеим на колени халаты, усмехнулся Конрад.
— Я думала, вам так приятнее…
— Дело не во мне, а в вас, — сквозь зубы процедил Конрад. — Вы не красотки из ночного бара, чтобы голыми разъезжать по дорогам.
Женщины оделись. Кальтенберг выбросил из окошка третий халат и приказал шоферу ехать. Машина в сопровождении двух мотоциклистов, на которых вместо расстрелянных солдат вермахта уже сидели переодетые партизаны, быстро помчалась по дороге. Берта думала, что их повезут в графское имение, но, выйдя на шоссейную дорогу, «мерседес» повернул в обратную сторону.
— Предупреждаю, никаких эксцессов! — твердо сказал Кальтенберг. Сидите смирно и делайте вид, что с вами ничего не случилось.
Берта еще раньше заметила, что у него в руках пистолет. Конечно, о сопротивлении или бегстве нечего было и думать. Пришлось покориться.
— Герр гауптштурмфюрер, скажите хоть, куда вы везете нас? — спросила она упавшим голосом.
— Когда приедем, увидите!
Мужество покинуло Берту. От этого неясного, но многозначительного ответа ее бросило в дрожь. По правде говоря, они с мужем начали бояться неприятностей с той самой минуты, когда узнали об отстранении от должности начальника абвера адмирала Канариса. Это было еще в феврале. Полковник Планк понимал, что рано или поздно посыплются удары и на близких друзей и сотрудников адмирала, а себя он считал одним из сподвижников бывшего начальника абвера. От жены он ничего не скрывал. Но хотя Берта и ожидала неприятностей, она никогда не думала, что дело может дойти до ареста. «Наверно,
