– Мило, – сказал Гай. – Следователь. Обвинение. Арест. А защитник мне, интересно, будет?
– Я и защитник, – заявила эта Алена. – Но это потом, когда соберется трибунал. Пока что я следователь. Ну вот, все в порядке. – Она отставила ведерко с побуревшей водой, села, потом, подумав, легла рядом и, оперев подбородок на сжатые кулачки, принялась с интересом рассматривать Гая. – Как это ты ухитрился?
– Что?
– Влипнуть, – сказала Алена. – Во все это влипнуть. Ну, конечно, бывает, что напиваются до потери сознания и отмочат что-нибудь, но такого…
– Что же это я отмочил? – вслух подумал Гай не без любопытства. – Разнес что-нибудь?
– Хуже, хуже… – Алена уютно устроила голову у него на груди и смотрела лукавыми глазами, теперь уже карими. – Гай, ты не думай, я к тебе неплохо отношусь. Хочешь, я с тобой жить буду?
– Жить… – проворчал Гай и вспомнил компьютер. – Видел я вашу жизнь в гробу в белых пинеточках… Морду-то за что разбили?
– Капитан Мумура – уж-жасно нервный человек, – безмятежно пояснила Алена. – Ты его вывел из себя, взбесил буквально… его тоже понять можно.
– Да? – Гай пощупал бок – пистолет был на месте. Чего их жалеть, гадов? – Нервный человек…
Он рывком высвободился, опрокинул Алену, одной рукой перехватил ее руки, другой приставил к виску ствол «вальтера» и зловеще спросил:
– Аленушка, а если я тебя пристрелю? Перед тем, как заняться капитаном Мумурой с присными…
– Дурак, – сказала Адена, не пробуя вырваться и насмешливо глядя снизу вверх. – Ой какой дурак… Гай, хотя в этом и стыдно признаваться, я целоваться не умею. Буквально совсем. Так стыдно… Ну, отпусти меня, пожалуйста, руку больно.
Ну что было с ней делать? «Какая там к черту абсолютная свобода, – зло подумал Гай, пихая пистолет обратно в неподатливую кобуру. – Все наша славянская достоевщина, обязательно расслюнявимся там, где первый попавшийся западный супермен давно вышиб бы этой Алене мозги и рук потом отмывать не стал бы. Еще и трибунал вдобавок. Взбесились, не иначе. Нет, пора пробиваться назад, чего бы это не стоило. Иначе с ума сойду. Стоп, а может, я уже давно того, а в Ирреальном Мире сумасшествие именно так и проявляется? Вообще, любопытный вопрос: каким образом сходят с ума там, где все сумасшедшие?»
– Вот и прекрасно, – сказала Алена и прижалась крепче, теплая такая, милая такая, соблазнительная такая. – Гай, может, у тебя есть шанс оправдаться?
– Гос-споди… – сказал Гай сквозь зубы. – Да объясни ты вразумительно, в чем я перед вашим трибуналом провинился?
– Ты не помнишь?
– Раз я спрашиваю, значит, понятия не имею.
– Ох, эта водка… – вздохнула Алена тоном умудренной жизнью женщины. – Ты вчера наговорил кучу ужасной ереси. Будто там, снаружи, вы расстреливаете друг друга, тратите уйму денег на оружие… В общем, повторять противно эту похабщину, я уж лучше не буду.
– Ах вот оно что… – сказал Гай. – Знаешь, вся беда в том, что это чистая правда.
– Хватит, – попросила Алена. – Сейчас-то ты трезвый.
– Да говорю тебе, что это правда!
– Гай, а может, у тебя белая горяч-ка? – с интересом спросила Алена. – Можно, я на этом буду строить тактику защиты?
– Ничего подобного, – сказал он. – Все это правда…
– Да не может этого быть! – сердито посмотрела Алена. – Ну где это видано? Или ты меня нарочно дразнишь?
– Не дразню, – сердито сказал Гай. – И не собираюсь.
– Тогда я буду исполнять свои обязанности?
– Это которые?
– Следователя.
– Выполняй, – разрешил Гай. Ему вдруг стало все равно.
– Значит, так, – сказала Алена официальным тоном. – Вы, подследственный, признали, что обвинения, выдвинутые против вас, соответствуют истине?
– Признал, – сказал Гай.
– Возражений против личности защитника нет?
– Нет.
– Против незамедлительности трибунала?
– Нет.
– Ну тогда все, – сказала Алена нормальным, чуточку грустным голосом. – Зря ты так, Гай. Ты мне, честное слово, нравишься. В тебе есть обстоятельность.
– У меня есть еще масса других достоинств, – сказал Гай.
– Ну да?
