Моментально меж лопаток уперся ствол автомата. Я выпустил пистолет и поднял руки.
– А этот еще откуда взялся? Плохо пересчитали?
– Не дури, я сам считал. Откуда у него пистолет и почему руки свободны, вот вопрос…
Застрочил пулемет – по последней пятерке. К нам торопливо шагал тот, в длиннополой шинели, за ним спешили остальные, и вскоре меня обступили все, кто здесь был.
– В чем дело? – спросил высокий. У него было узкое усталое лицо, глаза припухли.
– Не пойму, капитан. Пистолет неизвестной марки, руки свободны. Я не допускаю мысли, что мои люди могли ошибиться.
– Кто вы такой? – спросил высокий.
– А вы? – спросил я, дерзко глядя ему в глаза.
– Я капитан Ламст, начальник Команды Робин, – сказал он без раздражения. – Советую отвечать на мои вопросы.
– Алехин, – сказал я – Из-за Мохнатого Хребта. Забрел к вам, путешествуя, напился в кафе, и сам черт не разберет, как меня занесло в гараж…
– Тьфу, пьянь, – плюнул кто-то. – Только приехал – и сразу… А если бы шлепнули дурака?
Я почувствовал, что ко мне мгновенно потеряли интерес. Впрочем, не все. Капитан Ламст молча смотрел на меня воспаленными глазами, и я не мог понять, что он обо мне думает.
Ко мне протолкался высокий детина, всмотрелся:
– Точно, он. Мы его вчера подвозили до города. Тут уж и те, кто оставался, стали расходиться. Детину я тоже смутно помнил. Кто-то вернул мне пистолет, кто-то прошелся насчет везучих дураков, а я благодарил бога и черта за то, что здесь, видимо, не оказалось моих вчерашних преследователей.
– Ну хорошо, – сказал Ламст. – Мы вас подвезем до города, пешком идти далеко.
Значит, решающая проверка еще впереди. Впрочем, иного и не следовало ждать.
– Конечно, – сказал я. – Надеюсь, назад вы меня повезете не в этой клетке?
– Конечно нет. Прошу в мою машину. Я сел в его вездеход и смотрел, как сталкивают трупы в карьер. По спине полз холодный ручеек, руки откровенно дрожали.
Ламст говорил с водителем ближайшего броневика, энергично размахивая погасшей трубкой. Водитель слушал его почтительно и серьезно.
С дороги свернул заляпанный грязью мотоциклист, подъехал к Ламсту и мастерски затормозил в миллиметре от носка его сапога. Капитан принял от него большой серый пакет, привычно разорвал обертку, рассеянно, продолжая разговор, скользнул взглядом по донесению и вдруг замолчал на полуслове, по его позе я понял, что сейчас он обернется ко мне…
Видимо, Ламста ночью не было в городе, и ему не успели доложить о взрыве в «Холидее», такое тоже случается.
– Смотри-ка, шина спустила, – сказал я водителю, глядевшему в другую сторону и не видевшему Ламста.
Три события произошли одновременно.
Водитель, немного недоумевая, полез из машины.
Ламст бросился к машине, расстегивая кобуру.
Я прыгнул за руль.
В отличных ходовых качествах броневиков я убедился не далее как вчера, но они занимали невыгодную позицию, им пришлось долго разворачиваться. Мотоциклист, единственный, кого следовало серьезно опасаться, вылетел на обочину на первом скользком крутом повороте и вышел из игры.
Лес я проскочил быстро. Впереди был город, незнакомая окраина. У крайнего дома под круглым навесом прятался патруль – трое в нахлобученных на нос капюшонах, один даже откозырял машине. Промчавшись мимо них, я стал нажимать рычажки на приборной доске и скоро наткнулся на выключатель рации.
– Всем, всем, всем! – кричал кто-то тревожной скороговоркой. – Вездеход сорок четыре-двенадцать задерживать всем патрулям! Мобильные группы, в квадраты пять, восемь и девять! Повторяю: угнана машина капитана Ламста, водителя брать живым, только живым! Стрелять по ногам! Оцепите район, ставьте «бредень»! Стрелять только по ногам!
И так далее в том же духе. Из переклички я понял, что уже являюсь объектом номер пять в списке подлежащих розыску особо опасных преступников, и подумал, что честь мне оказана незаслуженная. Меж тем радист, видимо говоривший из одного из броневиков у карьера, снова и снова приказывал задержать, перехватить, стрелять только по ногам, брать только живым. С ним перекликались радисты мобильных групп и патрулей. Это была опытная, грозная сила, и все козыри находились в их руках.
Я загнал машину в глухой дворик, за деревянные сараи, чтобы ее подольше поискали. Напялил оставленную шофером маскировочную куртку, нахлобучил капюшон, прихватил автомат и, превратившись в неплохую подделку бойца Команды, с деловым видом помчался искать самого себя.
Я бегом пропетлял по незнакомым улицам примерно с километр. Проносились машины Команды и пешие автоматчики, но моя куртка с. успехом исполняла роль шапки-невидимки. Вряд ли в Команде все знали всех настолько хорошо, чтобы с первого взгляда опознать чужака, некоторое время я мог блаженствовать, но долго так продолжаться не могло. Я не обольщался – скоро они обнаружат машину, увидят, что вещей водителя там нет, и последует новый приказ: обратить внимание на человека в форменной куртке и цивильных брюках. Неминуемо пустят собак…
Пробежав еще метров сто, я занял позицию на тротуаре, передвинул поудобнее автомат и стал вышагивать, зорко озирая мокрую улицу – пять шагов вперед, пять назад. Я собирался сдаться.
