Ченьхе, в кои-то веки одетый как подобает наследнику уана, миновал ворота. Советник торопливо догнал его и окликнул.
— Послушайте, — быстро сказал он, — я уверяю вас, никто толком не понял, что произошло…
— Ты это к чему? — прервал его беловолосый.
— Скажите, что действовали по плану, — попросил летень.
— Ничего себе, — выдал Ченьхе и взглянул на советника так, будто видел его впервые. — Ты хочешь, чтобы я врал отцу?
Они подошли уже близко к хижине, и стражники наверняка расслышали бы ответ. Йнаи пришлось отговориться:
— Так будет лучше.
Трое воинов — все они были на турнире — изнывали от жары у входа. Два мрачных летня из личной стражи Каогре загораживали дверь.
— Вы опоздали, — сказал один из них, и оба отступили в сторону.
Внутри хижины уже собрался совет во главе с уаном. Тот внимательно посмотрел на вошедших.
— Вы опоздали, — проговорил он с видимостью спокойствия. — Занимайте места и начнём.
Йнаи быстро сел, а Ченьхе остался стоять и заговорил, обращаясь к совету:
— Я подошёл к возвышению в конце…
— Не помню, чтобы давал тебе слово, — ледяным тоном перебил его Каогре.
— Сядь, — прошептал младший советник и дёрнул силача за рукав.
— Хорошо, — после длительной паузы выговорил беловолосый и опустился в плетёное кресло.
Старики поглядели на него осуждающе. Снаружи всё так же отрывисто кричали новобранцы. Наконец, уан ударил ребром ладони по столу.
— Четвёртый советник, — сухо выговорил он, — я хотел бы услышать, что произошло на турнире.
Названный летень поднялся, оправил торжественную мантию и, опустив глаза, сказал:
— Я видел только, что Ченьхе упал, не успев атаковать.
Силач тут же поднялся на ноги.
— Отец, если хотите знать, отчего не спросите меня? — возмущённо бросил он.
— Я тебе сейчас не отец, — резко высказался Каогре, — а правитель, — добавил он уже тише. — Сядь и молчи.
Беловолосый, сверкая глазами, нарочито шумно плюхнулся в кресло и с такой силой откинулся на спинку, что она захрустела.
— Это всё? — любезно осведомился уан, оборачиваясь к побледневшему советнику.
— Да, — ответил тот.
— Он поскользнулся? — поднял брови Каогре. — Его одолела внезапная слабость? В чём причина?
— Я не знаю, — пробормотал тот.
— Сядь, — сухо бросил ему правитель.
Летень с облегчением повиновался.
— Послушаем воинов, — решил уан.
Йнаи поднялся с места, приотворил дверь и повторил указание, затем посторонился, пропуская первого храбреца. Тот низко поклонился правителю, что несколько смягчило Каогре.
— Расскажи мне про последний бой на турнире, — спокойно велел уан.
Воин быстро глянул в сторону Ченьхе, правитель недобро улыбнулся:
— Говори открыто. Даю слово, что никто не станет тебе мстить.
Тогда летень решился:
— Они сначала беседовали, — припомнил он и замялся. Уан наклонил голову, поощряя продолжать. — Э, ну потом вышли, как водится, на середину. Взяли копья…
Воин надолго задумался.
— Дальше! — нетерпеливо вмешался Каогре.
— Кажется, Ченьхе что-то ему сказал, но я не уверен, — признался летень и снова замолк.
— Хорошо, а дальше?
— Ну, Ченьхе был готов к бою, он следил за противником. А тот был совсем открыт и плохо держал копьё. Я бы его пощупал остриём, потому что он наверняка не успел бы перехватить оружие и отвести удар.
— Ченьхе это сделал?
Летень воодушевлённо раскрыл рот, но ничего кроме невнятного мычания из него не донеслось.
— Э, — наконец, протянул он. — Я… не понял, что он сделал.
— Хорошо, — уан ободряюще улыбнулся. — А что, как тебе показалось, он сделал?
— Э, — снова сказал воин. — Упал и схватился за живот.
— А его соперник?
— Ну, — летень нахмурился, пытаясь вспомнить. — Кажется, ничего.
— Можешь идти, — разрешил Каогре.
Воин низко поклонился и вышел, советник пригласил второго. Тот оказался куда словоохотливее.
— Ченьхе бросил ему вызов, а уан ответил, что не владеет копьём. И голос у него был совсем напуганный, — чётко отвечал летень. — Когда он вышел на площадь, я обратил внимание, что его юбка вроде должна ограничивать ширину шага, но двигался он как-то не так… не так, как…
— Это не важно, — прервал его Каогре. — Продолжай. Что было после того, как они оба взяли копья?
— Я убедился, что он и правда не умеет с ним обращаться, — тотчас отозвался воин. — Держал он его так… — он снова запнулся, пытаясь подобрать слова. — Ну, как будто не собирался его использовать. Лишь бы не мешало.
— Это интересно, — похвалил его правитель. — Он что-нибудь сказал?
— Нет, он не говорил. Мне показалось, он был сильно напряжён. А вот Ченьхе предложил ему напасть первым.
— Хороший ход, — благосклонно улыбнулся уан, взглянув на сына. — Что было потом?
— Потом было что-то очень странное, — поделился летень. — Ченьхе начал выполнять какое-то движение, может быть, атаковал, но это длилось совсем недолго.
— Потому что он упал, — с тенью раздражения заметил правитель.
Воин задумался и удивлённо спросил сам себя.
— Но почему он упал?
Каогре невольно усмехнулся.
— Может быть, его противник как-то в этом виноват? — предположил он.
Воин почесал в затылке. Правитель немедленно насторожился:
— Что?
— Тут такое дело, — пробормотал летень. — Ну, мне показалось…
— Что? — настойчиво повторил Каогре.
— Тот уан — он как будто был в одном месте и тут же оказался на другом. Совершенно в том же положении, так что это, наверное, мне привиделось.
— До или после того как Ченьхе упал? — допытывался правитель.
Человек с напряжением уставился в пол.
— Кажется, одновременно, — наконец, выговорил он.
Третий воин отвечал очень похоже на первого. По его словам он не заметил ничего необычного, но когда Каогре упомянул о мгновенном перемещении, летень потрясённо уставился на уана.
— Мне тоже так показалось, — признался он.
Йнаи проводил воина и возвратился на своё место. Снова повисла тишина, нарушаемая дружными выкриками новобранцев.
— Он победил лишь благодаря своей немыслимой скорости, — рискнул выразить мнение третий советник.
— Это было его преимущество, — согласился уан. — Но тебе ли не знать, что каким бы ни было
