понизу туман скапливался у границы неопрятной кучкой.
Я скользнула вперед, едва касаясь ногами пола. И погрузилась в ватную, глухую тишину. Все ощущения как отрезало. Эта часть замка была мертва. Неподвижные камни, тишина… Как тогда, в подземелье. Даже шепота Степи не слышно.
Закатав рукав, надавила на еще не поджившую царапину, кончиком пальца подцепила каплю крови. И брызнула на преграду.
Прах к праху, кровь к крови… да придут сюда те, чья кровь отзовется, да придут сюда те, чей разум открыт для Зова Охотника…
Тончайшая пелена, едва заметная в тусклом свете парочки огней, медленно сползла вниз, будто бы утягивая за собой изолирующую пелену. Открывая проход для тех жалких остатков древней крови, что сохранилась в представителях высоких родов Хейхольта.
И снова тихий шепот в голове, ненавязчиво подсказывающий, что делать дальше. Иначе откуда мне знать форму этого Зова?
Подсказывает, подсказывает, подсказывает… Кто? И чем придется заплатить?
Не сейчас…
Сейчас… Я шагаю вдоль стены, мимолетно лаская камни кончиками пальцев. В левой руке верчу стилет. Вниз вверх, вправо, влево, атака, защита…
Жаль, что двери распахиваются наружу. Прижавшись к створке, вслушиваюсь в давящую тишину. Какое-то шуршание… будто кто-то возится по полу, или шаркает ногами. Кто-то размером с человека. Тихое невнятно бурчание, подвывание, хлюпанье…
Нырнула в проем, огляделась. В большом зале царила темнота, невнятные отблески гуляли по полупрозрачным слюдяным витринам, за которыми хранилось древнее оружие. У одной из них что-то копошилось.
Не что-то. Кто-то.
Над неподвижным телом в синем, сидел, сгорбившись и покачиваясь в ритме неслышной мне музыки, худощавый и сутулый маг. Тонкие пальцы нервно тискали камзол, рвали на ленточки дешевые кружева. Обойдя парочку и взглянув в лицо сидящему, я задохнулась.
Сенешаль. Тонкая струйка слюны стекала на ткань из уголка расслабленного рта. В пустых глазах на тонком, будто высохшем в одночасье лице танцевала бездна. Разума, души — не было.
Нагнувшись, подняла его за подбородок, всмотрелась внимательнее. Кто-то очень аккуратно вынул из этого тела главную составляющую. В заострившихся чертах не было ни грана личности. Не шевельнулась и магия, прежде незримым коконом стихий окружавшая мага. Увы, он фактически мертв, превратившись в растение. И я совершила единственное, что еще мне оставалось. Акт милосердия.
Стилет перерезал горло, как бумагу. Кровь брызнула на подол, наполняя неподвижный воздух живительными ароматами. Аккуратно, без лишнего шума опустила тело на пол.
Кто способен так мастерски разделять душу и тело? Тот, кто умеет соединять. Целитель… безумный целитель. Почему бы и нет? Есть тут один… Похоже, Изнанка проела в неустойчивом духе рангера изрядные плеши.
Облизнув пальцы, спрятала стилет и легким скользящим шагом двинулась к арке напротив входа. За ней тянулся длинный узкий коридор, освещаемый мертвенно-синими искрами, запечатанными в стеклянные шары, вделанные в длинные витые канделябры. А между ними — заложенные на засовы двери, по контуру подсвеченные желто-белыми огнями.
Одна из них распахнута. Отлично… Десять шагов в тишине, и я вновь прильнула к стене, прикрыв глаза и вжимая ноющие пальцы в стену. На грани восприятия ощущался какой-то зуд. Или зов, будто бы кто-то или что-то пытался докричаться до меня. Пахло пылью и паленым волосом, голод рвался с цепи. А из оставленного позади зала донеслись уверенные шаги.
Внезапно реальность пошла волнами, вжимая меня в стену, и завеса рухнула. Прикусив губу, тихо застонала, когда в разум хлынули сотни голосов, наполняя блаженную тишину резким шумом. Как же больно…
Камни стонали, Изнанка содрогалась восторгом, Вуаль дрожала, Степь шептала что-то успокаивающее, Корона… звала! Всех и вся, на последний, решительный бой. Кого? Братьев и сестер…
И еще… совсем тихо, теряясь среди какофонии чувств и осколков Калек, слышался чужой ободряющий голос.
Пол содрогнулся от хлынувшей в Арсенал магии.
Торопливые шаги, бряцанье стали.
Кто там спешит на зов? Не важно, главное я первой не войду туда, откуда доносится голос Ключа крови.
Встретившись взглядом с Черным Принцем, возглавляющим шумную процессию, сделала приглашающий жест. Магия взламывала стены, мешались щиты и атакующие чары, но все сразу в узкий проход протиснуться не смогли.
Спешат… кто первый?
Подхваченная потоком, я зацепилась за косяк и влетела в дверной проем со спутником. Герцог Айворы был в бешенстве, от унизанных кольцами пальцев струилась чернота. Виски ломило, но в холодных отблесках стали, которой были увешаны стены, я разглядела тонкую, укутанную в белую мантию фигуру. Стоя посреди комнаты, целитель держал на вытянутых руках корону. Обугленные пальцы сжимали ободок, сквозь трещины в черной коже сочилась сукровица, пятная одеяние. Беззвучно шевеля губами, он смотрел в пространство. В обесцвеченных глазах плавали тени.
Я скользнула в сторону от входа, сливаясь со стеной. А в герцога с рук рангера полетел сгусток чего- то бесцветного. И расплылся по огненной стене, выставленной Черным Принцем, шагнувшим следом за нами. Дикая смесь сил, одновременно отправленная претендентами, обтекла рассыпающего по пространству хрустальные смешинки целителя. Он улыбался и манил наши души к себе. Для чего? Что бы изъять и съесть?
Связующие Нити сознания с жалобным треском лопались, начали неметь пальцы, в глазах сгустился туман. Преодолевая оцепенение, двинулась вдоль стены, нащупывая рукой стойки с оружием. Шершавые ножны, гладкое полированное дерево, рукояти, перевитые кожаными шнурками… И темнота, темнота, теплая, ласковая, зовущая…
Где-то далеко, за гранью все более суживающегося восприятия раздался звон разбиваемых стекол.
Не хочу в Озеро Забвения… как это жалобно звучит. Жалкая бессмысленная просьба! Но окончить жизнь в самом конце дороги? Пусть и по собственному недосмотру… Не хочу!
Просить о помощи? И кого?
Боги молчат?
Помогите… Нет? Ну тогда…
Спаси себя сам.
Целитель поднял руки и возложил на голову золотой обруч. И, не обращая внимания на скручивающиеся и опадающие пеплом волосы, сделал шаг вперед.
Стоящие в дверях люди безвольно обмякли.
Неожиданно пронзительный взвизг взломал замирающий разум. Левая рука, касающаяся обнаженного лезвия, вдруг судорожно сжалась. Кровь из разрезанной до костей плоти оросила клинок. Пошатнувшись, не в силах разжать ладонь, выхватила стилет.
Не подведи…
Паника утихла, пришло спокойствие. Даже равнодушие. А благодарности тому, кто сумел вернуть меня и, похоже, всех остальных, потом.
В обугливающееся тело врезалась дикая, вывернутая на изнанку смесь Зеркал, пространства, крови, стихий. И отшвырнула то, что осталось от рангера к противоположной стене. Пропела песню белооперенная стрела, пришпиливая его к деревянному столбу. Стилет с глухим стуком вошел в глазницу. А из почерневших губ выплеснулась на пол капля загустевшей от жара крови.
Чья это стрела?
Скосила глаза на вход. Над припавшим на колено подменышем, прижавшимся к полу герцогом и
