– Ну, - спросил Эдвардс своего юного помощника на второй или третий день после предыдущей беседы, - решили вы задачу возврата порожняка?
Помощник стал излагать такой сложный план, что Эдвардс вскоре потерял желание дослушивать его до конца.
– Знаете, ваш план напоминает древнюю задачу про волка, козу и капусту, которых надо было перевезти на одной лодке. У вас люди должны пересаживаться с ракеты на ракету и лететь то к Венере, то к Земле. Вам, конечно, кажется, что такие пересадки в космосе самое простое дело. Все нужно сделать гораздо надежнее. Мы пошлем дополнительно двадцать больших грузовых ракет с запасом горючего. Участники экспедиции должны будут заменить во всех ракетах пустые баллоны на баллоны с горючим. Астронавигаторы пусть рассчитают траекторию обратных маршрутов и вложат все данные в управляющие машины. А участники экспедиции нажмут кнопки автоматического старта, отойдут на порядочное расстояние и помашут рукой отлетающим ракетам.
– Ясно! Пойду, сейчас прикину и…
– Гм, - Эдвардс недоверчиво посмотрел на собеседника. - Если вам все ясно, объясните, пожалуйста, как вы думаете обеспечить старт ракет с Венеры, ведь там нет даже самого паршивого космодрома?
– Я подумаю… - смутился «романтик».
На этот раз он ломал голову добрых три дня.
– Ваш проект, - сказал ему Эдвардс, - разработан довольно тщательно и, главное, зрело. Могу вас поздравить. В ваших рассуждениях есть только один недостаток. Вы исходите из того, что все ракеты будут садиться на Венеру нормально. Должен вам сказать, что я сам отправлял немало ракет и знаю историю всех космических полетов. Конечно, случаи нормальной посадки ракет встречаются - этого отрицать нельзя, но обычно они садятся как угодно, только не так, как рисуется в учебниках космонавтики. При обратном взлете приходится маневрировать, чтобы положить ракету на рассчитанный курс. Обычно эти дополнительные расчеты делает экипаж ракеты на портативных вычислительных машинах. Но мы не можем загружать персонал научной станции подобными расчетами. Ракет слишком много, да и люди должны приступить как можно скорее к своей прямой работе. Мы с вами обязаны позаботиться о том, чтобы у них не пропал ни один лишний час, ни одна секунда рабочего времени.
Эдвардс привык уже к тому, что некоторые элементарные истины приходится разъяснять даже своим сотрудникам - тем, разумеется, которые недавно получили это звание. Конечно, Гранту ничего не надо говорить, тот понимает все с полуслова. Но молодых приходится приучать к правильному пониманию особенностей работы, ничего не поделаешь.
Юный помощник совсем повесил нос. Ему казалось, что организация межпланетных путешествий - увлекательное дело.
– Я говорю скучные вещи, - смягчился Эдвардс. - Но что поделаешь, полет в космос не похож на то, как расписывают его журналисты. У них все получается очень просто: вы нажимаете кнопку - и события развиваются как по мановению волшебной палочки. Но чтобы события развивались как надо, до нажатия кнопки приходится проделывать большую подготовительную работу, продумывать и предусматривать каждую мелочь. Об этом почему-то почти совсем не пишут. А мы с вами и есть те люди, которые наделяют волшебную палочку ее волшебными свойствами.
Юноша не мог удержаться:
– Да вы романтик, - сказал он. - Как здорово сказали про волшебную палочку. - И он впервые за время разговора улыбнулся.
– Я - романтик? - удивился Эдвардс. - Космос не любит романтиков. Я вам расскажу как-нибудь в свободное время, как два человека с избытком фантазии сели на Марсе на «механический птеродактиль» и чем это чуть было не кончилось. И про того чудака, который вздумал приручать тавтолона - это было во время Шестой экспедиции на Венеру. Тавталон прокусил скафандр, и, прежде чем материя сама затянулась, в открывшееся отверстие хлынули полчища микробов, против которых никто еще не знал никаких средств. Томсона охладили, чтобы затормозить биологические процессы, и в таком виде доставили на Землю. Здесь его не расхолаживали еще две недели, пока не нашли средства против бактерий, нападению которых он подвергся. Его спасли, но экспедиция сорвалась. Вот во что обходятся порывы, не проконтролированные разумом.
На юного помощника смотрел прямой, высокий человек, с лицом, похожим на алгебраический знак, как показалось юноше.
– Ну, а что касается ракет, - продолжал Эдвардс уже обычным деловым тоном, - то попросите Институт вычислительной техники подумать над машиной, которая бы автоматически делала все расчеты для вывода ракеты на маршрут из любого, повторяю, из любого положения и передавала бы все данные управляющему устройству. Давно пора сделать такую штуку. Правда, до сих пор наша организация никогда еще не отправляла такого огромного количества ракет - они летали поштучно, и вопрос, естественно, не вставал.
«Правду про него говорят, что он сухарь», - подумал юноша.
4
Как ни отбивался Эдвардс от энтузиастов, они, конечно, хлынули к нему, как это всегда бывало. Сотни и даже тысячи людей обращались к Эдвардсу с предложением своих услуг, хотя многие из них, кроме желания лететь на Венеру, не могли представить каких-либо других, достаточно серьезных, с точки зрения Эдвардса, аргументов.
В механизме секретаря Эдвардса было специальное устройство для таких посетителей, оно действовало независимо от основного механизма, занятого действительно важной и нужной работой. Это устройство голосом Эдвардса суховато перечисляло требования, которым должны удовлетворять участники экспедиции. Последним он называл условие, поставленное Контролем безопасности: «опыт работы в космосе или на Земле, сходной с той, что предстоит на Венере». Конечно, можно было бы сразу сказать это многим просителям и разговор отпал бы. Но Эдвардс считал полезным в чисто воспитательных целях дать представление самым горячим людям, какая это серьезная вещь - экспедиция на Венеру и какие качества они должны вырабатывать в себе, если намерены когда-нибудь туда попасть.
Эдвардс хорошо понимал, что люди - самое главное для успеха задуманного предприятия.
Половину сотрудников подбирал сам Карбышев. Известно, что ученые - люди узкого профиля: каждый из них имел 3-4, от силы 4-5, ну, максимум, 6 специальностей. Значит, уже простая арифметика говорила, что те два десятка людей, которые остались на долю Эдвардса, должны были обладать множеством знаний при выдающихся личных качествах.
Организатор межпланетных путешествий любил во всем порядок, он отдал список профессий своему секретарю, а тот, конечно, связался с Элеонорой. (Кому только пришла в голову мысль называть все эти машины на букву «Э»?)
Говорят, когда-то в старину были отделы кадров чуть ли не на каждом заводе или в учреждении. А чтобы узнать, сколько людей живет в какой-нибудь стране и что это за люди, устраивались специальные переписи раз в несколько лет. Элеонора сделала ненужным и то и другое. В любой момент она сообщит вам, сколько сегодня на Земле людей, много ли из них мужчин и женщин, а среди них, допустим, астрономов, из последних - специалистов по дальним галактикам, а уже из этих - умеющих плавать и знающих древние языки.
И вот секретарь Эдвардса вместе с Элеонорой принялись раскладывать своего рода пасьянс в двадцать карт. Без машины было бы трудно, чтобы не сказать невозможно, перебрать миллиард человек (столько примерно нужно было просмотреть за вычетом возрастных и других категорий) с гарантией, что не пропустил ни одного достойного.
Кандидат № 1, подобранный секретарем, заинтересовал Эдвардса тем, что наотрез отказался лететь на Венеру. Перед Эдвардсом сидел чуть выше среднего роста человек, рыжий, в крупных веснушках, с
