— Помешать смерти собственной жены! — раздались удивленные восклицания.
— Такой человек, как он, — возмущался купец Васси, — вообще недостоин смерти!
Хэдвелл не понял, почему селяне не одобряют его поступок и обратился к священнику.
— Что все это значит? — спросил он.
Лэд, поджав губы и побледнев, посмотрел на него и не ответил.
— Разве я не достоин церемонии Максимума? — спросил Хэдвелл, повысив голос.
— Ты заслуживаешь его, — сказал священник. — если кто-нибудь из нас ее заслужил, так это ты. Но это все теоретически. Есть еще принципы добра и гуманности, которые дороги Тэнгукэри. По этим принципам ты совершил ужасное античеловеческое преступление, вытаскивая Катагу из воды. Я боюсь, что теперь церемония невозможна.
Хэдвелл не знал, что сказать. Оказывается, существовало какое-то табу, которое не позволяло вытаскивать утопающих… Но как он мог знать об этом? Почему это маленькое спасение закрыло им глаза на все его предыдущие добрые дела?
— А что вы можете предложить мне теперь? — спросил он. — Я люблю вас, люди, я хочу жить здесь, с вами. Я могу сделать для вас еще многое.
Глаза священника наполнились состраданием. Он поднял свою дубину и хотел уже бить, но был остановлен криками толпы.
— Я ничего не могу поделать, — сказал он, — Покинь нас, посланец бога. Уходи от нас, Хэдвелл, который недостоин умереть.
— Ладно! — внезапно разгорячился Хэдвелл. — Я покидаю этот мир грязных дикарей, я не желаю оставаться здесь, раз вы меня гоните. Я ухожу. Мел, ты идешь со мной?
Девушка вздрогнула и посмотрела сначала на Хэдвелла, а потом на священника. Наступила минута тишины. Затем священник проворчал:
— Вспомни своего отца, Мел. Вспомни честь своего народа.
Мел гордо подняла голову и сказала:
— Я знаю, где мое место. Ричард, дорогой, пойдем.
— Правильно, — сказал Хэдвелл.
Он направился к своему кораблю. Мел последовала за ним. Старый священник закричал в отчаянии:
— Мел! — это был душераздирающий вопль, но Мел даже не вздрогнула. Она взошла на корабль, и за ней закрылся шлюз.
Через минуту красное и голубое пламя объяло сферу. Она взлетела, набирая скорость, поднялась вверх и исчезла.
В глазах старого священника стояли слезы. Через час Хэдвелл говорил:
— Дорогая, я возьму тебя на Землю, планету, откуда я прилетел. Я уверен, что тебе там понравится.
— Хорошо! — сказала Мел, глядя в иллюминатор на бесчисленные звезды.
Где-то там, среди них, был ее дом, утраченный теперь ею навсегда. Она любила свой дом, но у нее не было больше шансов на возвращение. Женщина летела с любимым мужчиной.
Мед верила Хэдвеллу. Она дотронулась рукой до кинжала, спрятанного в ее одежде. Этот кинжал мог принести ужасно мучительную, медленную смерть. Это была фамильная реликвия на тот случай, если поблизости не будет священника. Его использовали только для того, кого любили больше всего на свете.
— Я чувствую, что придет мое время, — сказал Хэдвелл. — с твоей помощью я свершу великие дела. Ты будешь гордиться мной.
Мел поняла, что он имел в виду. «Когда-нибудь, — думала она, — Хэдвелл загладит свою вину перед ее отцом». Может быть, это будет через год. И тогда она подарит лучшее, что может подарить женщина мужчине — МУЧИТЕЛЬНУЮ СМЕРТЬ!
