– Да нет же, сэр. Вы разве не уловили запаха? Он очень необычен для этих мест…
– Чепуха! Вы просто ошиблись. Что же необычного в нем? Не запах же дыма от костра пещерного человека! Здесь нет пещер и нет других отложений, кроме палеозойских. Вы это столь же хорошо знаете, коллега, как и я. Вы только взгляните, сколько нам еще предстоит работы, - вяло продолжал он, - а ведь мы не юноши. Вот вы толкуете о дожде. Ну какой дождь в этой бескрайней пустыне? И потом дождь бы только помешал нам. Возьмитесь-ка лучше за дело. И да сопутствует нам успех…
– Нет, нет! - возразил Кроссби. - Сказать вам, какой запах приносит ветер?
– Он лишен запаха, мистер Кроссби.
– Запах дождя, грозового ливня!
– Запах чего? Это у вас от перегрева. Прикройте чем-нибудь голову. Где ваша шляпа? Возьмите мою.
– Да вы не спорьте! - почти рассердился Кроссби и стал грязным носовым платком протирать глаза.
– В конце концов, - проговорил Бигелоу, - отчего бы и не быть дождю? Ведь дожди идут даже в Сахаре! А от нас до моря рукой подать.
– Конечно, - сказал Кроссби, - запах дождя еще не самый дождь, но все же для пустыни запахи необычные. Впрочем, мы в низине, и возможно, что она обширна.
Они приступили к работе. Уже через час их ждала первая находка. Исследователи наткнулись на стяжения. В конкрециях в каменных футлярах лежали кости. Некоторые футляры имели трещины и раскалывались под молотком, другие они нагревали в пламени спиртовок и бросали в холодную воду. В недрах конкреций обнажились кости небесно-голубого цвета. Люди удвоили осторожность и внимание. Лопаты были оставлены. Их заменили раскопочные ножи, которые принес Бигелоу.
Открытие голубых костей словно влило в ученых новые силы, и они продолжали ползать на коленях по песку, острым камням и перерывать их руками даже тогда, когда, казалось, никаких ископаемых разрытый песок уже не содержал. Кроссби, оперировавший препаровальной иглой, поднял на спутника усталые глаза:
– Это не совсем то, что мы надеялись найти, но все же и это интересно. Рыбы верхнего девона изучены в достаточной мере. Стоит ли загромождать повозку?
– Мы вскрыли девонский пласт, - не отрываясь от работы, проговорил Бигелоу.
– Силурийские обнажения надо искать в другом месте или глубже.
Спустя минуту Бигелоу, жилистый и сухой, как трость, вновь стоял на коленях посреди груды песка и галечника в нескольких ярдах в стороне от Кроссби, угрюмо склонившись над позвоночником таинственного первичного четвероногого. Мягкой широкой кистью ученый торопливо помахивал взад и вперед, сметая с хрупкой поверхности песчинки.
– Верхнедевонский стегоцефал, - отметил Бигелоу, - прекрасно сохранившиеся амфицельные позвонки - выпуклые спереди и вогнутые сзади. Классический позвоночник примитивных амфибий! - не удержался он от восторженного восклицания. - Взгляните, сэр!
– Сейчас посмотрю, - отозвался Кроссби. - Опять запахло дождем или сыростью, - возвестил он и отложил иглу. Бигелоу оторвался от работы и поднял голову.
– Почему же тогда на этих песках ничего не растет? - заметил он. - По-видимому, если дожди и выпадают, то это случается крайне редко.
– Может быть, мы прибыли сюда как раз накануне этого редчайшего случая? - предположил Кроссби.
Он выпрямился и испытующе оглядел пустынный горизонт. Кроссби простоял так несколько минут и вдруг почти физически ощутил угрожающее одиночество, которое начинало отовсюду наползать неясными предвечерними образами и казалось чутко подстерегающими тенями. Солнце садилось. Кроссби стоял и осматривался в задумчивости еще несколько минут. Потом машинально потянулся за сигаретой.
Смутная, неосознанная тревога закрадывалась и в душу Бигелоу, но он умел не прислушиваться к ней и, опустившись на колени, с сочувственным видом наблюдал за не в меру впечатлительным коллегой. Минуты текли в молчании. В стороне знакомо и успокаивающе позвякивали сбруей лошади. Их выпрягли, и они стояли у фургона в тени с грустным видом, уныло понурив головы, изредка поводя ушами.
– Может быть, вы и правы, - негромко произнес Бигелоу, - хотя и маловероятно.
– Что такое? - переспросил Кроссби.
Бигелоу медлил с ответом, он протянул руку за кистью, посматривая на компаньона. Тот одной рукой прикрыл глаза от низко стоявшего ослепительного солнца, а другой указал вдаль.
– Да, - промолвил он, словно пришел к окончательному выводу, - воздух влажный… Похоже, что, несмотря на абсурдность дождя в пустыне, будет дождь… Что вы на это скажете, Бигелоу? Это феномен, почти феномен! - вполголоса добавил он. - Здесь и колодцев никаких нет… Совершенно безводная и бесплодная местность! Дожди приходят оттуда. - И он указал рукой на юго-восток.
– Влажный ветер дует с той стороны, - почти нехотя согласился Бигелоу, на которого упрямство компаньона наконец произвело впечатление. Они молча смотрели на неясные очертания гор… За их спинами небо потемнело, а горы впереди проступали сквозь золотистую дымку заката едва заметными зеленоватыми волнами.
– Из-за той гряды, - сказал Бигелоу, подняв плечи и упершись костлявыми руками в бока.
Ответа не последовало, и его коллега, покачиваясь на носках, все еще пристально вглядывался в затягивавшийся мглой таинственный зеленоватый горный массив на юге.
– Кто знает, - произнес Кроссби и вернулся к прерванному делу.
Опустившись на песчаный холмик, Бигелоу продолжал смотреть на кирпичного цвета дымку у кромки далеких скал, которая теперь сгустилась и расползлась по всему горизонту, поднимаясь выше, скрадывая и смягчая их суровые очертания. Он наблюдал, как тусклые краски на востоке быстро темнели, как застыл в пронизывающей тишине лик местности, изборожденный остриями скал. Странная напряженная дремота спустилась на равнину в чуткой предвечерней тиши.
Поднявшись и сунув руки в карманы, Бигелоу принялся расхаживать перед грудами песка, а затем, привлеченный чем-то, направился к ближайшим обломкам скал, протянувшим к востоку длинные зубчатые тени. Достигнув их, он застыл в неподвижности, а затем Кроссби услышал, как тот издали зовет его.
Кроссби приблизился и с удивлением уставился на странный след на песке.
– Что вы об этом скажете? - услышал он голос Бигелоу. - Не правда ли, интересная находка?
– Вот наглядное доказательство, что в здешних краях обитают крупные существа и что, стало быть, они как-то добывают для себя воду!
– Может быть, они роют норы и достигают глубин, где песок сырой?
– Кто знает? - задумчиво повторил Кроссби, не желая пускаться в пустые догадки.
Оба исследователя опустились на колени и ползали вокруг больших и малых вдавленных полос на песке. Это были канавки, как если бы проволокли несколько небольших камней параллельно один другому и что-то более мягкое, но плотное между ними. Песок в этом месте оказался без камней, и исследователи рассмотрели в густеющих сумерках круглые полузасыпанные ямки, точно кто-то, передвигаясь, часто втыкал в песок палку. За ними следы протягивались еще ярдов на двадцать, а затем штрихи на песке и ямки были занесены полосами сыпучих песков. Люди остановились.
– Вот досадно! - с горечью сказал Бигелоу.
– Что они вам напоминают? - спросил его компаньон.
– Ничего определенного. Не могу найти аналогии, - признался Бигелоу.
– Пожалуй, если подумать хорошенько… - с неопределенной интонацией начал Кроссби, но не договорил.
Он повернулся и обнаружил еще четыре следа. Исследователи направились к ним и, рассмотрев настолько внимательно, насколько позволял меркнущий свет, установили полное тождество с первым следом. Причем было похоже, что следы шли со стороны моря. Признаки жизни, рассеянные вокруг них, не только не успокоили двух ученых, но, напротив, вызвали почему-то неясную тревогу. Опасения их могли показаться надуманными, и они не выразили их даже друг другу, но после сделанных открытий они вопросительно оглядывались по сторонам. И когда одна из только что возникших и быстро множившихся теней бросилась им в глаза и заинтересовала их очертаниями, они вместе оглядели ее и, слегка
