«Классика, – подумал он, – конечно, это классика…»
Альбина Руссо
Несколько дверей
Снова туалет. Его соорудили на пересечении двух путаных коридоров, поэтому вместо привычных стен вокруг унитаза стояли двери. Все они были заперты, кроме входной, конечно, на каждой висели замок и объявление: «Закрыто! Не входить», и подпись: «Администрация».
Он приходил сюда каждый вечер. Хотел бы и чаще, но дорогу мог разыскать только после темноты. Это был не тот клуб, куда могли бы не отпустить предки. Этот клуб располагался в одной из брошенных школ, которых у нас так много натыкано вокруг аэродрома-кладбища, – здесь висел зеркальный шар, тут крутили диско и еще какое-то старье, и, когда диджей для смеха ставил в перерыве детскую песенку, никто не разбивал пластинку ему об голову.
Парень приносил с собой бутылку вина, которую отбирать на входе даже не пытались. Пить вино он поднимался на второй этаж, в бывший класс, откуда в окно были видны старые туши и скелеты самолетов. Здесь, в лабиринте пыльных парт и стульев, сложенных друг на друга, он и повстречал ее.
– Привет, – сказала она, легко обняв его за талию. – Меня зовут Альбина.
Он повел себя, как все парни: тут же неловко схватил, обслюнявил, полез было лапать, но она ему не позволила.
– Сначала хотя бы научись целоваться! – фыркнула Альбина, выскользнув из его рук. Смело вскинув голову, она отвернулась и подошла к окну, глядя на кладбище самолетов, прекрасная в лунном свете.
– Научи меня! Пожалуйста, – произнес он почти умоляюще.
Альбина повернулась, разглядывая его сверкающими звездными глазами, и вдруг прильнула к нему, запустила пальцы в его волосы и впилась ему в губы, проникнув до самого основания его языка.
На следующее утро он не мог жевать жвачку, почти не мог говорить, да и не хотел, ожидая только одного – когда же стемнеет, и он вновь сможет найти дорогу в клуб.
Они занимались этим каждый день – на подоконнике, на наклонной парте, иногда даже на полу, над буханьем и визгом дискотеки. Он готов был для нее на все, он учился и умел все больше, и хотел все больше.
Потом второй этаж закрыли, на двери появились тяжелый замок и объявление: «Закрыто! Не входить». Им остался только туалет, и теперь они встречались там, упиваясь друг другом среди дверей, вскрикивая шепотом, закусывая губы, закидывая головы и глядя вверх, где узкие створки растворялись в полумраке.
– Где? Где ты живешь? – терзал он ее.
– Я не живу, – отвечала Альбина. – Я сплю, и мне снится сон.
– Я хочу забрать тебя, – говорил он. – Я хочу отвести тебя к себе, я живу на круге возле офисов. – Она только улыбалась ему, не говоря ни слова. – Почему ты не хочешь пойти со мной? Ты совсем меня не любишь? Ты даже не спросила, как меня зовут.
– Тебя никак не зовут, – отвечала Альбина. – Ты просто парень.
– Скажи, ты любишь меня или нет?
– Ты упускаешь самое главное, – говорила ему Альбина, снова загадочно улыбаясь.
Он понял ее намек, только когда пришла весна и начались белые ночи. Каждый вечер он бродил между огромных самолетных останков, серебрившихся в свете низкого солнца, от одной закрытой школы к другой, но клуба нигде не было.
Когда снова начало темнеть, он дождался сумерек и все-таки нашел его. Он проводил в туалете целые вечера, сидя на крышке унитаза и набирая длинные sms-ки, которые некому было отослать. Альбина так и не появлялась. Он пробовал найти дверь на второй этаж, но ее давно задвинули партами.
Его стали мучить запертые двери. Он сорвал в туалете объявления, пробовал даже сорвать замки, но замки не поддались, а объявления на следующий день появились снова. Он простукивал и прослушивал эти двери. Однажды ему пришло в голову, что их не четыре, а больше: помещение было узкое, и только две запертые двери можно было видеть одновременно. Он пытался сосчитать их и сбился на пятой.
Опять наступал очередной сезон белых ночей. В последний темный вечер парень принес две бутылки вместо одной. Он сидел и глотал вино, пока их обе не прикончил. Он сунул пустые бутылки в ведро, поднял крышку унитаза и огляделся. Вокруг были только двери, на каждой замок и свежее объявление: «Закрыто! Не входить».
Парень изо всех сил оттолкнулся каблуком и принялся вертеться, глядя, как одинаковые двери вихрем несутся перед глазами. Он надеялся, что в этом водовороте входная дверь куда-то исчезнет, но она снова и снова выпадала ему, как зеро в рулетке. Парня затошнило, он рухнул перед унитазом, и его вырвало кислым вином. Придерживаясь за дверную ручку, он поднялся, вытер лоб, слил воду, развернулся и вышел. Не оглядываясь, он пересек веселящуюся дискотеку и выбрался на морозный воздух.
Завтра ему исполнялось семнадцать лет.
Андрей Руфимский
Питер/Сан-Франциско
И снова это ощущение, будто тебя выносит воздушным потоком. Как в аэродинамической трубе. От ветра даже глаза слезятся, так что приходится ждать, пока они снова не начнут видеть.
Вдалеке проявляется вечерний абрис береговой линии. Сначала его еле видно, как эскиз художника. Но затем эскиз дополняется деталями, приобретает цвет – и ты понимаешь, что впереди лежит океан.
А еще через мгновение он обрушивает на тебя запах всех его обитателей: рыб, млекопитающих, водорослей, коралловых рифов… Они все здесь, все сосредоточились в океанском аромате.
Сзади доносятся резкие биты. Стоит только закрыть дверь, и они исчезнут навсегда. Но я не спешу. Послушаю их еще немного. Звуки жизни, которая навсегда останется за закрытой дверью.
Если судьба привела тебя в клуб этой ночью, вернее, в кабинку туалета, что слева от бара, если ты вошел в нее и попал непонятно куда – не пугайся! Прими все как есть. Судьба подарила тебе шанс погоняться за мечтой. Не каждому так везет. Послушай мою историю.
Я превращаю свет в картинку. Это мое призвание. Смотреть вокруг, выискивая момент, а потом переносить его на светочувствительный материал. Иными словами, я – фотограф.
Пожалуй, вы встречали таких, как я, на любой мало-мальски известной вечеринке. Прозорливые ребята с фотоаппаратом, снующие туда-сюда в попытке запечатлеть атмосферу клубной ночи. Не самое важное дело в этом мире. Но чем богаты, как говорится!
Все началось с электронного сообщения, в котором хозяин одного из ночных клубов предложил мне отснять небольшой материал о предстоящей вечеринке. Заказ был вполне обычным и ничего не предвещал.
Как странно, не правда ли? Самые удивительные события в вашей жизни начинаются с простых вещей.
Я приближался к клубу в легким возбуждении. У меня всегда так: слишком много мыслей лезет в голову. Обо всем на свете.
Перед входом стояла пара человек, общались с охранниками. Видимо, вечеринка только начиналась.
Что ж! Можно и пропустить пару стаканчиков, для настроения!
Я не относил себя к фотографам, которые предпочитают оставаться в тени. Я всегда гнался за двумя зайцами – получить снимки и хорошо провести время. Вполне разумно, как мне кажется.
Внутри клуб показался уютным. Из тех заведений, в которых проходят самые веселые ночи, где уже в три часа ты можешь сидеть на бархатном диване, мило беседуя с соседом, где нет показного гламура, а только электроника из колонок и прикайфованная девочка напротив.
Изгибы коротких коридоров были подсвечены неоновым светом. Казалось, люди не ступали по ним, а парили вдоль стен, овладев на несколько секунд искусством левитации.
Клуб только начинал оживать. У барной стойки было немноголюдно. С танцпола доносились плавкие мелодии. Звук не пробирался через стену танцующих тел, а спокойно тек по помещениям.
– Саня! Саня! Саня! – послышалось сзади.
Я обернулся.
Порой приятно встретить знакомых. Где бы то ни было. И вдвойне приятно встретить в такой
