– А под землю как попали?
– Под землю меня ящер уволок.
– Как же наши нору не нашли?
– Правильно, не нашли, потому что ее нет. Сей уважаемый монстр умеет проникать сквозь песок, как ящерица-круглоголовка, только еще быстрее. Этим путем он и меня тащил. Только я, как новичок, немного задохнулся, пока мы до подземной галереи добрались.
– Вот это ловко! - восхищенно и недоверчиво воскликнул Мергенов - Ну, а дальше?
– Не совсем ловко! - усмехнулся Игорь Петрович. - Но в общем добрались. А дальше началось путешествие и разные приключения. - Ты уже знаешь, что мы с тобой нашли монацитовые пески?
– Знаю. Очень торием богаты. В Академии удивляются, говорят, что слишком большая насыщенность.
– И больше ничего не говорят?
– А что должны говорить?
– Мало ли что… Например, что обогащение песков произошло искусственным путем.
– Шутите, Игорь Петрович! - не выдержал Мергенов. - Кто же их обогащал?
– Может быть, тот, кто построил Город Железных Пещер. Или тот, кто перекрыл русло древнего Узбоя и заставил Аму-Дарью течь вместо Каспийского в Аральское море.
– Сказка какая-то!
– Похоже, - согласился Игорь Петрович, - но когда в сказке есть огненные столбы, адский пламень и прочие признаки ядерных взрывов, к такой сказке, коллега, можно отнестись и несколько серьезнее, нежели просто к мифическому Харуту.
– Неужели там были люди?!
– Может быть, да, а может, кто-то другой…
– Космические пришельцы?! - Мергенов от волнения даже привстал, опираясь руками о колени. - Космический корабль?…
– Ша! - сказал Игорь Петрович. - Нет там никакого корабля. Кто торопится есть горячий плов, тот обжигается и выплевывает его обратно. И в результате остается голодным. Не станем уподобляться торопливому и пока закончим нашу пресс-конференцию.
– Игорь Петрович! - взмолился Мергенов. - Расскажите хоть, что это за Город Железных Пещер, о котором вы упоминали!
– Устал я немного… Ты, вот что, сходи в Академию… Я им кое-что рассказал - на пленку записали. И планчик набросал. На всякий, так сказать, случай… Жаль, что во время подземного путешествия со мной бумаги не было… Ты, кстати, сумку мою полевую сохранил?
– Я ее не брал!
– Как не брал! Около тебя лежала. В шалаше, рядом с ружьем.
Мергенов виновато вздохнул.
– Сгорел шалаш, Игорь Петрович… Не заметил я сумки.
– И пиджак сгорел?!
– И пиджак… Что-нибудь важное там было?
– Нет, - сказал Игорь Петрович устало. - Теперь это уже не существенно… - Он немного помолчал и спросил! - Помнишь, ты об отце своем говорил? За что его?…
– Я точно не знаю. Он ведь так и не вернулся… Вроде, помогал он тем, кого несправедливо обвиняли, находил оправдательные мотивы… Мне Светлана Леонидовна говорила. Она знала его.
– Какая… Светлана Леонидовна?… - голос Игоря Петровича изменился и дрогнул.
– Самарина. Директор Института минералогии.
– Вот оно что…
Они замолчали. Игорь Петрович закрыл глаза и лежал неподвижно, только пальцы его худой, костистой руки быстро-быстро шевелились, словно перебирали нечто невидимое для Мергенова. А тот смотрел на эти пальцы и каким-то подсознательным чувством понимал, что сказал сейчас что-то очень важное для Игоря Петровича. Но что именно, он не знал.
– Вот оно что… - повторил Игорь Петрович.
Быстрые четкие шаги в коридоре замерли у двери.
Мергенов обернулся. В дверях стояла женщина. Она тяжело дышала, прижимая руку к сердцу, и солнце из коридорного окна пылало на ее голове бронзовым костром.
Несколько секунд царило молчание.
Мергенов глянул на Игоря Петровича и увидел еще более заострившееся лицо и улыбку на серых губах, мучительную и жалкую. Смутно догадываясь о чем-то, он поднялся и пошел к выходу, почему-то сдерживая дыхание.
Женщина шагнула в палату. Глаза ее остановились на Мергенове. Он ответил ей понимающим взглядом. Выходя, он споткнулся на пороге.
– Здравствуй, Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя! - сказал за дверью Игорь Петрович.
– Не надо позы, Иг! - ответил низкий, знакомый Мергенову голос. - Ты всегда любил позу… Почему ты не прочитал мое письмо?… Зачем ты сменил фамилию?… Зачем скрывался?…
– Мне надо было самому разобраться во всем, Светлана.
– Долго же ты разбирался, друг мой…
– Мне было трудно.
– В одиночку всегда труднее, особенно если создавать искусственно трудности… И одиночество.
– Чем длиннее путь, тем желаннее цель.
– Лучше без афоризмов, Иг… Ты заблудился на своих длинных дорогах. Что ты нашел?
– Я нашел монацитовый песок.
– Ты хочешь оскорбить меня?
– Прости… Я нашел себя. И ты вот… вернулась… Я очень ждал тебя все эти годы, Светлана!…
В комнате прозвучало сдавленное рыдание. Мергенов осторожно прикрыл дверь.
В. Глухов. Последний лемур
