Постепенно восстанавливалась картина реальности, прогоняя остатки сонного забытья. Дени вспомнил, как очутился в этом номере гостиницы, вспомнил, что было вчера. Ему редко приходилось так много пить, и всегда после этого вместе с головной болью приходило чувство брезгливости к себе.
Дени подошел к окну и жадно выпил нагревшуюся на солнце воду в графине. Мелькнуло беспокойство, словно забыто что-то важное. Он еще раз стал припоминать вчерашние события. Дневник Гало! Вот же он, на стуле, под измятой сорочкой. Дени раскрыл его, но тотчас же захлопнул. Нет, это надо читать с совершенно ясной головой. Пришлось позвонить портье и заказать крепкого кофе. После второй залпом выпитой чашки Дени устроился в кресле у окна.
Это был обычный блокнот для ежедневных записей, дневником его не назовешь. Каждая страница разделена на три части, в них стоят числа и дни недели. Но коротенькие записи сделаны как попало.
Дени листал страницу за страницей. Мелькали схемы, формулы, отрывочные непонятные записи. Он уже едва сдерживал досаду и разочарование. Да и что можно было ожидать? Но почему он послал эти записи Ивонне? В них, пожалуй, не разберется даже специалист. Хотелось пропустить эти скучные листки и заглянуть в конец, но Дени старался ничего не упустить.
Ага, появилась Ивонна!
«Позвонить Ивонне, пока она не уехала…»
А вот и более пространная запись. Это уже интересней!
«…Понял, что начинаю разочаровываться в работе. Раньше мне казалось, что мы делаем что-то полезное, теперь я так не думаю. Старик Порелли всю лабораторию заставляет работать только на него, и не смей думать о другом…»
Эти записи относятся, видимо, к периоду работы Гало у профессора Порелли. Интересно, как тогда относился к нему шеф?
«…Виделся с Ивонной. Собирается путешествовать - показала новую яхту. Простилась весьма прохладно. Черт возьми, женская логика долго еще будет предметом изучения ученых мужей…»
«Готова новая установка. Просто мечта! Десятиканальная, с амплитудным анализатором, чувствительность 10-5. В лаборатории появился новый объект - мрачный тип с лицом как висячий замок. На новой установке будем записывать его биотоки. Что-то новое!»
«Все не то, не то! Копаюсь уже несколько дней, исписаны рулоны ленты, а итог - рука и предплечье».
«…Работа еле двигается, эксперименты продолжаются. Набрал великолепный материал. Правда, теоретически здесь ничего не докажешь… Хотя… Попробую посчитать…»
«…Опять помехи. Установка забарахлила с самого утра. Надо было снимать потенциалы коры, поставил тантало-ксилидиновые датчики. И вдруг на экране вместе с основной кривой полезла еще одна. Проверил все блоки, даже сетку, которой заэкранирован «зверинец», - заземление надежное. Вот до чего довела высокая чувствительность. Помехи какие-то внутренние».
«Что мне пришло в голову взяться рукой за сетку? Только взялся - «помешанная» кривая исчезла. Отпускаю сетку - опять она на осциллографе. Целый вечер голову ломал.
Впечатление такое, будто мешают наводки от излучения мозга. Какие центры могут давать такое интенсивное излучение? Зарегистрировать излучение коры головного мозга, кажется, еще никому не удавалось, не удалось бы и мне, если бы не высокая чувствительность установки. Все-таки молодец старик Порелли!»
Дени уже с трудом пробирался сквозь дебри техницизмов.
«…Пусть это только догадка, хилая гипотеза, но она стоит того, чтобы над ней подумать. Мне кажется, что на экране осциллографа я видел мысль. Мысль в электромагнитном состоянии. Конечно, мои наблюдения, на основании которых я это утверждаю, носят случайный характер. Но сколько научных открытий было сделано случайно!
Шеф выслушал меня с кислым видом: «Идея любопытная, но мы фантастикой не занимаемся».
…Если я вижу мысль, то почему я не могу ее услышать, расшифровать или записать в конце концов? Что для этого нужно?
Волновой электромагнитный пакет несет закодированную информацию, которую надо расшифровать. Чем? Кристаллом-анализатором? Но на такую частоту анализаторы не существуют… Что же делать?
…Не применить ли принцип суперпозиции излучений несущей частоты и частоты коры мозга? Потом - модуляция, детектирование, как в обычной радиосвязи…
…Сделал расчеты и решил показать шефу, убедить его в своей правоте. Самое удивительное - он заинтересовался, покровительственно похлопал меня по плечу и попросил оставить «на денек, чтобы вдуматься» - так он сказал.
«Денек» обернулся неделей, но я времени не терял - собирал схему, отлаживал и доводил. Можно приступать…
До сих пор я не задумывался, что же будет представлять собой мое приспособление. Что оно даст? В идеале это аппарат «выворачивания наизнанку человеческих мыслей».
Мысль… Сложный биофизический процесс, который позволяет человеку анализировать, сопоставлять, вспоминать - словом, думать.
Сказанные, даже шепотом, слова можно подслушать, записать на пленку. Действия, поведение человека можно подсмотреть, заснять скрытой камерой.
Мысль - это единственное сокровенное. Говорят: откровенный человек. Так ли это на самом деле? Кто проверял, насколько совпадают слова и дела «откровенного» человека с его мыслями?
Неужели право человека оставаться наедине со своими мыслями исчезнет с моей помощью? Не слишком ли много я хочу?
А впрочем, что в этом плохого? Странным кажется все новое, необычное, но потом оно становится привычным, даже необходимым.
Люди, радующиеся своим скрытым мыслям! Вы можете быть спокойны. Пока никто не сможет узнать, о чем вы думаете, что замышляете. Только пока!…
Не могу же я каждого из вас, как подопытного кролика, приводить в лабораторию, сажать перед установкой и заставлять думать. Думать то, о чем бы не хотели вы говорить.
Вы нужны мне в нашей привычной обстановке, с вашими обычными, ничем не возмущенными мыслями. А для этого не вы должны подойти к моему прибору, а прибор к вам.
Не просто эго сделать, очень не просто…
…Сегодня я узнал истинное лицо профессора Порелли. Произошло все так. С милой улыбкой пригласил он меня в свой кабинет, усадил возле камина, предложил коньяку.
– Дорогой мой, я с любопытством изучил ваши расчеты. Скажу откровенно - они доставили мне немало веселых минут. А ведь я считал вас серьезным исследователем. Бросая эту рукопись в огонь, я спасаю ваш престиж ученого…
… Нет, я не упал с кресла и не пополз в камин за рукописью. Только какой-то противный комок застрял в груди и не давал вздохнуть. Я ничего не слышал, внезапно мне стали ясны все последние поступки профессора. Это было так мерзко! Он даже не позаботился придать видимость добропорядочности своим поступкам. Отвергнув идею, ухватился за расчеты, держал их неделю и бросил в огонь… Что это? Лицемерие, зависть или убожество мысли?»
Здесь Дени заметил, что в тетради вырвано несколько листочков, аккуратно подчищено место отрыва. Кто это сделал? Ивонна?
«… Память не так прямолинейна, как блокнот. Из нее не вырвешь несколько исписанных листочков без ущерба для всего остального. И все же она совершенней записи. Память сама себя стремится пригладить, сделать не такой мучительной, все наиболее острое и ранящее спрятать поглубже или обволочь дымкой философского оправдания.
Но сейчас боль еще свежа. И все-таки нельзя было поддаваться инстинкту, потребовавшему удалить ее источник…
…С какой настойчивостью человек стремится к познанию мира, сути вещей и явлений! Он изобретает
