положения…
– Черт вас побери, вы слишком много говорите, - со злостью сказал я.
– Это ведь ваша идея, - сказал профессор, продолжая глядеть на Бака. - Помните, вы говорили, что вам хотелось бы, чтобы его револьвер очутился в кобуре. В конце концов, если мы вдвоем выступим против одного…
Я обернулся и посмотрел на профессора, будто видел его впервой.
– Верно! - сказал я. - Господи… неужели мы сможем это сделать?
– Мы можем попытаться, - сказал он. - Мы знаем, что это возможно, а это почти выигранная битва. Раз он может, значит это возможно и для других. Мы должны хотеть сильнее, чем он.
Бен и Бак были уже футах в двадцати друг от друга. Бен остановился.
У него был усталый голос, когда он сказал:
– К твоим услугам, Бак.
– Ты, поганый шериф! - завизжал Бак. - Вонючий подонок!
– Не нужно оскорблять меня, - сказал Бен. - Этим ты меня не заденешь. Я могу говорить с тобой оружием, если ты готов.
– Я всегда готов, бобовый ты стручок! - взревел Бак. - Может, ты выхватишь револьвер первым?
– Думайте о его оружии, - громко прошептал профессор. - Выбросьте все из головы и думайте, что он не может это сделать! Думайте! Думайте!
Бен Рэндольф схватился за кобуру, а в руке Бака уже был «писмейкер». Мы с профессором как статуи застыли на веранде, думали только о револьвере Бака, глядели на него, затаив дыхание.
Револьвер Бака заговорил. Пуля взбила пыль у ног Бена.
Бен уже наполовину выхватил револьвер.
Дуло револьвера Бака смотрело вниз, он изо всех сил старался поднять револьвер, так, что рука побелела. Он стрелял и стрелял, и пули взбивали пыль у ног Бена.
Бен выхватил револьвер и прицелился.
Бак продолжал буровить пыль под его ногами.
Потом Бен выстрелил. Бак вскрикнул, револьвер выпал из его руки. Бак пошатнулся и сел прямо в пыль, кровь хлестала у него из плеча. Мы подошли, чтобы поднять его.
Профессор и я рассказали Бену, как у нас все получилось. Больше никому мы не рассказывали. Думаю, он нам поверил.
Бак отсидел две недели в городской кутузке, а потом год в тюрьме штата за угрозы шерифу. Прошло уже шесть лет, как его не видно и не слышно. Никто не знает, что с ним, да и не очень-то стараются узнать.
Пока он сидел в городской тюрьме, профессор целыми днями толковал с ним, даже отложил свою поездку.
Как-то вечером он сказал мне:
– Тэррэнт больше этого никогда не повторит. Никогда - даже левой рукой. Выстрел окончательно разрушил его веру. Я разузнал у него все, что мог, и теперь моя работа окончена.
Профессор уехал в Сан-Франциско, там он занимался своими опытами. Он ими занимается и по сей день. Никак не может забыть, что случилось в тот день с Баком Тэррэнтом. Ничего подобного у него так и не получилось. Он писал мне, что ему не удалось больше проявить свою способность к телекинезу. Говорит, пробовал тыщу раз, даже и перышка не смог сдвинуть с места.
Вот он и думает, что, мол, мне одному удалось повлиять на револьвер Бака и спасти Бену жизнь.
Я частенько думал обо всех этих чудных штуках. Может, у профессора веры не хватает, слишком много он всего знает, сомневается - вот у него ничего и не выходит. Не верит по-настоящему даже тому, что видит собственными глазами.
Как там ни крути, в общем он хочет, чтобы я приехал в Сан-Франциско и чтобы он делал со мной опыты. Может, когда и соберусь. Но не похоже, что я найду когда-нибудь свободное время.
Дело в том, что у меня-то веры хватает, даже с избытком. Что вижу, в это и верю. Так вот, когда Бен в прошлом году ушел в отставку, я занял его пост - ведь у меня самый быстрый револьвер в здешних местах. А вернее, во всем мире. Может, если бы я не был таким смирным да миролюбивым, я бы стал знаменитостью.
Джером Биксби - современный американский писатель. Специализируется в жанре так называемых рассказов о Диком Западе (вестерны). Второе его увлечение - научная фантастика. Часто его, как правило, небольшие, рассказы представляют собой сплав этих двух увлечений. Начал печататься в различных журналах в начале 50-х годов.
Право силы - или справедливость?
Сборник «На суше и на море» продолжает знакомить читателей с произведениями зарубежной фантастики. Рассказы, опубликованные в этом выпуске, представляют характерные направления западной фантастической литературы. Одно из них использует в различных вариациях сюжеты, основанные на идее перенесения объектов в прошлое или будущее, как правило, с помощью традиционной уэллсовской машины времени. В другом - энергично «эксплуатируются» темы, связанные с загадочными возможностями парапсихологии - области психологических исследований, в праве на существование которой сомневаются многие ученые.
…Два американских толстосума, стремясь не отстать от моды снобов своего электронного века, совершают путешествие в «85-миллионный год до нашей эры», чтобы поохотиться на динозавров. По вине одного из участников экспедиции, Кэртни Джеймса, эгоиста и самодура, охота кончается трагически: в пасти доисторического чудовища гибнет второй американец. Джеймс хочет взвалить вину за случившееся на проводников Риверза и Раджу, даже пытается застрелить их, чтобы замести следы преступления, но вовремя получает крепкую взбучку.
И Джеймс замышляет месть. Он возвращается на берег «Миссури мелового периода» 23 апреля 85- миллионного года до нашей эры (то есть в день, предшествующий прибытию туда злополучной охотничьей экспедиции), чтобы расправиться с Риверзом и Раджой, как только те покажутся из машины времени.
Однако такой парадокс невозможен «в хорошо устроенной Вселенной», замечает Л. Спрэг де Камп устами одного из персонажей своего рассказа. Нельзя по чьей-либо прихоти «перекраивать» то, что уже совершилось, подменять одно прошлое другим. Миллионер Джеймс был невежда - задумав месть, он не учел «пустякового» обстоятельства: природа не допускает противоестественных парадоксов, ибо (по мысли автора рассказа) в «хорошо устроенной Вселенной» действуют некие фундаментальные законы «объективной справедливости».
В тот миг, когда Джеймс попытался «слегка изменить прошлое», сама природа, как бы негодуя на преступника, вышвырнула его из мелового периода. Обугленный труп авантюриста оказался на мостовой современного города. Природа не терпит «несправедливости», затрагивающей основы ее бытия, - таков вывод, следующий из рассказа Спрэга де Кампа «С ружьем на динозавра». Мысль весьма интересная; прежде всего она относится, конечно, к естественным нормам существования физической реальности. Однако логика размышлений не может не вызвать в сознании людей вопроса: каков фундаментальный
