рыбнадзора Дубняк.
– Да вон… - раздраженно съябедничал дед. - Рыбу ловит… Браконьер!
– Почему? - Дубняк пожал плечами. - Удочкой же…
– Кака удочка? - забухтел дед. - Нешто положено рыбу имать на стальной трос и голый крюк?!
Инспектор подошел к сомлевшему Тимофееву и внимательно осмотрел его орудие.
– Так… - промолвил он непроницаемо. - А это что? - Носок его сапога коснулся мирно прикорнувшего на травке прибора.
– Угадали, товарищ инспектор, - понурился Тимофеев. - Только очень уж хотелось деда Мамонта переловить. Что он все на науку и технику ругается?
– Не понял, - спокойно сказал Дубняк.
– Что тут не понять?… Этот прибор я сделал сегодня ночью. По сути это небольшой, но достаточно мощный генератор биологического излучения положительного заряда. Он способен испускать волны, которые очень сильно привлекают к себе тот или иной вид животных. Сейчас он настроен на крупную рыбу.
– Рыбий манок, - произнес Дубняк.
Тимофеев печально кивнул. Ему не хотелось расставаться со своим изобретением до того, как дед признает свое поражение.
– Агрессор, - ворчал старец, воспрянув духом. - Охмурил всю рыбу окрест, террорист…
– Дед, - обратился к нему инспектор. - Веди себя прилично, не то оштрафую за сквернословие. Никакого браконьерства не происходит. Охотники давно уже используют всякие манки на дичь. А сам ты, небось, постоянно за собой мешок прикорма носишь, рыбку приваживаешь.
– А как же! - вскинулся дед. - Рыба, она пожрать любит…
– А у товарища изобретателя то же самое, но на более высоком уровне технической мысли. Ловит же он фактически на обычную уду. Так что продолжайте, товарищ археолог, я здесь посижу, полюбуюсь, как вы деду спесь сбиваете, такое не часто увидишь…
Мамонт в расстройстве плюнул.
Между тем в прибрежных водах вершились невиданные дела. Бороздя поверхность озера акульими плавниками, ворочались громадные щуки, отпихивали белыми от времени мордами шустрых щурят и карасиную мелочь. Чуть поодаль всплескивали тяжелыми хвостами и вскидывали тупые усатые хари цвета лежалого чугуна пришлые сомы. А затем из-за ракит донесся стук мотора, и показалась лодка, умело выкрашенная в защитный болотистый цвет.
– Гляди-ко! - оживился дед. - Пеньков пожаловал! Вот где браконьерище-то…
Вопреки всем законам механики лодка Пенькова при старающемся на полные обороты моторе двигалась кормой вперед. Ее хозяин беспомощно возился на сиденье, в беспамятстве пытаясь выгребать руками, но, завидев инспектора Дубняка, сник окончательно и даже как-то успокоился.
– Глуши мотор, Пеньков, - сказал Дубняк. - Не помощник он тебе.
– Это почему? - насторожился тот.
– Тебя к берегу сеть твоя браконьерская, полная рыбы ценных пород, притягивает. Нынче рыба со всего озера к этому берегу собралась, вот и твой хищнический улов сюда спешит…
Расталкивая неохотно сторонящихся сомов и суперщук, лодка с расхитителем народного добра двигалась к поджидавшему ее Дубняку.
– Нынче я тебя поймал, - промолвил инспектор, - спасибо, товарищи помогли.
– Студент, небось? - нехорошо оскалился Пеньков. - Земснаряд недоношенный… Ну, потолкую я с тобой как-нибудь!
– И вы мне сразу не понравились, - покачал головой Тимофеев. - Ну что ж, заходите, потолкуем, всегда рады…
Дед Мамонт с уважением поглядел на практиканта.
– Давай на берег, Пеньков, - пригласил Дубняк.
Браконьер усмехнулся.
– Нашел дурака, - сказал он. - Сейчас вот сеть отстригу, только ты меня и видел.
– Посмотрите! - вдруг закричал Тимофеев. - Вон там!
За самой лодкой Пенькова с утробным звуком вздулся гигантский водяной пузырь. Бесшумно, словно перископ подводной лодки, в пятне взбаламученного черного ила над озером вознеслась на морщинистой жирафьей шее лоснящаяся морда допотопного ящера. С хрустом раскрылась огромная, никак не меньше самой лодки, пасть, густо утыканная кинжальными клыками цвета слоновой кости.
– Спасите! - дурным голосом заорал Пеньков, мигом утратив прежнюю свою вальяжность, так затронувшую одинокое сердце Стихии Вяткиной, и выпал из лодки.
Бултыхая сапожищами, он вылетел на берег и проворно спрятался за Тимофеевым.
– Кто это? - восторженно спросил Тимофеев.
– Водяной наш озерный, - шепотом пояснил дед. - Давно не просыпался, - да, видно, ты его раздразнил…
– Несси, - как всегда коротко заметил Дубняк, на всякий случай отодвигая всех широкими ладонями подальше от воды. - За рыбой пришел.
– А на людей не перекинется? - опасливо осведомился Пеньков, которого при одной мысли о том, что еще недавно он бороздил озерную гладь на своей утлой лодчонке, прошиб холодный пот.
– Не должен бы, - произнес Дубняк, с сомнением покосился на лязгающего зубами браконьера и прибавил: - Так то ж на людей… Впрочем, кто его породу знает! Может, у него с голодухи нрав испортился.
– Да еще спросонья, - сочувственно заметил Тимофеев.
По возможности неторопливо, стараясь не уронить собственного достоинства, все двинулись прочь от страшного места. Не пройдя и десятка шагов, Тимофеев вдруг вспомнил, что на берегу остался его прибор вместе с бесценным вещмешком. Поколебавшись, он вернулся.
Ящер тупо мотал тяжелой башкой и плескал многометровым хвостом, с которого свисала темно- зеленая тина. Завидев Тимофеева, он замер и уставился на него тусклыми голодными глазами размером с суповую тарелку каждый.
– Но-но, - сказал ему Тимофеев.
– Не вздумай!
– Ффф, - грустно сказал ящер и попятился.
– То-то же, - промолвил Тимофеев. - Ну, будь здоров.
Он подобрал мешок, сунул туда прибор и быстро зашагал к лагерю археологов, половина которых еще и не думала подниматься а другая половина маялась бездельем, курила и травила анекдоты времен упадка Римской империи. Начальник отряда Стихия Вяткина сидела у себя в палатке, вспоминала утренний инцидент с практикантом Тимофеевым и сама себе улыбалась - чуть печально, чуть иронично и ничуть не весело.
Петр Кырджилов КАМЕНЬ
ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ
Чемоданы оттягивали руки, будто были набиты свинцом. А тут еще и внук мотался под ногами, усугубляя хаос этого с самого утра сумасшедшего денечка. До чего же душно и шумно! Когда голос из
