изменит свое решение. Фараон кивнул головой, и Анхесенпаатон выпорхнула из комнаты.
Предупрежденный о предстоящем посещении фараоном и царицей художественных мастерских, главный скульптор Тутмес ждал их у входа. Выдающийся ваятель и золотых дел мастер, Тутмес не мог похвалиться особой знатностью рода, но завоевал всеобщую любовь и уважение.
— Я приехала за обещанным зеркалом, — сказала Анхесенпаатон, здороваясь с прославленным художником.
Проводив высоких гостей в мастерскую, Тутмес вручил царице отполированный до блеска серебряный диск, ручкой которого служила золотая фигурка девочки с туго заплетенными косичками и изящными линиями рук и ног. Стройную фигурку облегала полупрозрачная ткань легких одежд. Необычайная мягкость форм в полной мере отвечала той плавности линий, которую подчеркивали мастера Ахетатона.
— Как мне нравится это зеркало, — воскликнула царица, — такого у меня еще не было!
Улыбнувшись, Тутмес протянул ей выточенную из слоновой кости фигурку плывущей девушки, держащей в вытянутых руках красную полированную ложечку для притираний.
— Это тоже для тебя.
Юная царица, не скрывая своего восторга, поспешила к фараону показать полученные подарки.
Фараон велел Кагабу щедро наградить мастеров.
— Раньше так не умели делать, — сказал Тутанхамон, — я видел во дворце зеркала и ложечки, сделанные фиванскими и мемфисскими мастерами, но им далеко до этих. Фигурки твоих мастеров, Тутмес, словно живые.
— Этим мы обязаны, повелитель, твоей матери. Она научила нас правдиво изображать лица и фигуры. Правила, преподанные ею, и лежат в основе нашего искусства.
— У тебя не сохранилось ее портрета?
Тутмес не успел ответить. В этот момент в мастерских появился Эйе.
— Господин мой, — обратился он к Тутанхамону, — не хочешь ли ты взглянуть на чертежи нового храма, который будут строить в Фивах?
Сопровождаемый свитой, фараон направился в архитектурную мастерскую.
Оставшись одна, юная царица стала рассматривать фигурки, стоявшие на полках. За большой вазой, в самом углу, она нашла изображение стройной женщины с большими, как у ребенка, глазами и странным выражением лица. И наряд у нее был какой-то необычный, незнакомый царице. Долго любовалась она найденной статуэткой, пока не услышала испуганный возглас Кагабу:
— Где ты нашла ее, царица?
— На полке. Она стояла позади вот этой вазы.
Подошли фараон, Эйе и свита придворных.
— Что это у тебя? — спросил фараон. — Какие удивительные глаза, точно живые, и как странно смотрят они. Кто это изображен? — обратился он к Тутмесу.
Мастер молчал.
— Чья эта статуэтка? — повторил свой вопрос фараон.
— Заклинаю тебя, повелитель, не спрашивай, — растерянно проговорил Эйе, — пойдем отсюда. А ты, — гневно обернулся он к побледневшему Тутмесу, — сегодня же явишься ко мне.
— Эйе, — вспыхнул фараон, — я запрещаю тебе так разговаривать с моими мастерами.
Подозвав Кагабу, он взволнованно спросил:
— Кто изображен на этой статуэтке?
— Твоя мать — Дочь Неба, — тихо ответил главный писец.
— Ты доставишь ее сегодня же ко мне во дворец, — твердо сказал Тутанхамон и, кивнув на прощание Эйе, направился с царицей к выходу.
Вечером Кагабу явился во дворец. Бережно поставил на стол завернутую в плотную ткань статуэтку и вручил фараону небольшой свиток.
— Вот, — сказал он, — то, что я обещал тебе. Я разрезал папирус на несколько частей, чтобы легче было скрыть его от любопытных глаз. Завтра я принесу следующий кусок. Только береги его и никому не показывай. Здесь записано все, что известно мне о Дочери Неба.
Помолчав, Кагабу доверительно добавил:
— Прости, государь, но ты поступил очень неосторожно, взяв эту статуэтку. Этим ты можешь навлечь на себя гнев жрецов и Эйе.
— Но ведь он Первый друг фараона!
Старый царедворец с укоризной посмотрел на фараона:
— Юности свойственно ошибаться. Но не повторяй больше подобных ошибок. Я постараюсь предостеречь тебя от них.
— Спасибо, Кагабу, я никогда не забуду того, что ты для меня сделал.
Поклонившись, главный писец удалился.
Тутанхамон развернул статуэтку и долго смотрел на нее, лотом осторожно поднес к губам и нежно поцеловал.
— Мама! Моя мама!
Он позвал юную царицу:
— Сейчас мы с тобой прочтем то, что здесь написано о моей маме.
Они сели к столу и, склонившись над папирусом, углубились в чтение. Задумчиво глядели на них грустные глаза Дочери Неба.
…И была у фараона танцовщица, звали ее Раннаи. Она не только изумительно плясала, но и прекрасно пела, сама себе аккомпанируя на музыкальных инструментах.
Как родную дочь, любил фараон маленькую плясунью и выполнял все ее желания. Он построил для нее в дворцовом саду отдельный павильон, украсив его коврами и эбеновой мебелью, отделанной чистым золотом и слоновой костью, дал ей рабынь, чтобы они умащивали ее благовониями и одевали в прозрачные одежды. И хотя она была только танцовщицей, ее почитали превыше всех придворных женщин.
Был у фараона сын, наследник. Приглянулась ему Раннаи. Захотел он познать ее и послал к ней слугу своего с такими словами: «Сын фараона даст тебе десять дебенов[14] золота, если ты согласишься провести с ним один час. Но если ты не согласишься, он возьмет тебя силой!»
Раннаи ответила:
— Ступай и передай своему господину: я девушка и еще чиста! Если ты желаешь меня видеть, приходи к твоему отцу, где я пою и танцую. А поступать так, как продажные женщины, я не стану!
Так она сказала.
Узнал об атом фараон и пригрозил сыну, что пошлет его воевать в далекую страну, строго запретив видеться с Раннаи, красавицей, равной которой не было в Египте…
В месяце феменот, когда зазеленели всходы, фараон Аменхотеп III сидел на террасе и слушал музыку. Вдруг раздался странный шум. Такого шума никто никогда не слышал. В небе появилась громадная птица. Она летела очень быстро, и из ноздрей ее вырывалось пламя. Придворные пали ниц, а фараон и жрецы стали читать заклинания. Птица исчезла в той стороне, где заходит солнце, но в небе долго оставались от ее полета белые полосы.
Прошло много дней, и ко двору примчался гонец с известием, что в песках страны Тимхи[15] опустилась большая огнедышащая птица и из этой птицы вышли два человека в странных одеяниях, похожие и непохожие на людей, и что жители всей округи в большом страхе. Фараон собрал Совет жрецов и отправил наследника с большой свитой к Небесным Посланцам.
