Глава 37
С приближение часа «Ч» напряжение во всех делах нарастало с геометрической прогрессией. Особенно много работы было у пилотов тарелок. К этому времени пилотами на них работали уже тридцать пять землян. Они не только вывозили людей из самых труднодоступных мест, но и сопровождали транспорты, забирающие людей из пунктов большого сбора. Это прикрытие выматывало не только тратой нервов, но и физических сил. Сменщиков было мало, и после того как одна из тарелок едва не разбилась, Коэн начал сажать в каждую из них два человека: одного пилота, второго стажёра. Задачей второго было не столько учиться, сколько контролировать состояние пилота. Проще говоря — будить его, если тот невзначай уснёт за штурвалом. При этом самые опытные из них, Коэн и Ветров временно не принимали участие в полётах. Майкл окончательно освоился со штабной работой, а вот Владимир на одной из лун Марса — Фобосе, учился управлять хинковским штурмовиком. Место он выбрал не случайно: на Марсе не было баз хинков, а обратная сторона Фобоса не должна была засекаться ни с Земли, ни с расположенного за орбитой Плутона флота хинков.
— Ну, а как тут включается активная защита, — спросил Ветров своего невольного инструктора.
Найкк Гросс коснулся одной из кнопок, и в углу экрана управления появился значок, напоминающий свернувшуюся в кольцо змею.
— Это в стационаре? — уточнил Ветров.
Ящер кивнул головой. Вообще, Найкк Гросс вёл себя удивительно покорно. Он сразу, с момента пленения начал активно помогать Ветрову в освоении ромба. К этому все потихоньку привыкли, и если раньше его охраняли как минимум трое десантников, то сегодня это был один, да и то старый знакомый Ветрова, и кандидат в пилоты Юрка Новиков.
— Почему мы там помогаешь? — спросил как-то ящера Ветров. — Мы же твои враги?
— Если я попаду к своим, то меня тут же выбракуют, как предателя.
— Я что-то не понял в этой вашей системе выбраковки. Зачем это надо, расстреливать своих солдат по мере определенного времени?
Хинк осклабился.
— Нас очень много, большой выбор, слишком большой. А это придает стимул воевать лучше. Если ты останешься в звании солдата по истечении одного цикла, то тебя выбракуют. Считается, что солдат уже потеряет к этому времени физическую силу и выносливость. Зато одна серебряная ящерка дает шанс прожить еще один цикл. Вторая — еще один цикл. Третья — на два цикла. Золотая ящерица увеличивает срок жизни на три цикла. Вторая и третья золотая — на четыре. Это максимальный цикл жизни. Больше мы не живем.
— И есть такие претенденты среди вас?
— А как же. Благословенный великим Ящером-создателем адмирал Третьего флота Атакующей Армады Великого Племени ящеров Великий Замин Ганн! Если он удачно завершит этот рейд, он получит право дожить до конца своих дней без выбраковки. Таких хинков в нашей истории было всего десять, и их имена заучиваются солдатами с детства. Это наш идеал. Наш адмирал должен стать одиннадцатым.
— М-да, порядки у вас еще те. Не хотел бы я служить в ваших рядах.
И вот теперь они летят бок о бок, и хинк так же услужливо помогает Ветрову освоить свой штурмовик.
— А стрельба? Как тогда работает защита?
— Она отключается автоматически. Нажимаешь гашетку, и первым делом отключается защита. Точно так же она потом включается. Правда, там есть три секунды, когда после залпа штурмовик не защищен.
— Проверим.
Ветров остановил ромб, затем резко опустил его носом вниз и дал залп из плазменной пушки по скалистой почве Фобоса. Хинк аж зарычал, не то от возмущения таким резким маневром, не то от восторга. Кто не был в восторге, так это Юрка Новиков. Хотя, как и оба пилота, он был привязан, но, во время маневра зевнул, и так резко мотнулся вперед, что чуть не задушился от чересчур высоко сидевших на его теле ремней безопасности. Когда Ветров выровнял ромб, Юрка обрушился на пилота:
— Не, Вовка, ты совсем охренел, что ли?! Я тут чуть не удушился. Предупреждать надо!
— А ты не зевай. Хочешь же стать пилотом? Тогда терпи.
Новиков поправил ремень, потом недовольно сказал: — Высокие эти ремни, не по нам.
— Конечно не по нам, по ним.
Ветров ткнул пальцем в сторону хинка. Юрка вспомнил про то, что является сегодня ещё и охранником, и недовольно крикнул хинку:- Ну, что, образина, что ещё есть такого особенного на вашей посудине?
— Тут много всего. Наш штурмовик — лучшее судно такого класса во всей вселенной. Если к нему ещё добавить невидимость — мы станем непобедимыми.
Ветров хмыкнул.
— Размечтался! Лучшее… Так мы вам и поверим. Наши блюдца бьют вашу защиту как яичную скорлупу. Хотя, слов нет, тачка у вас мощная, скоростная, вместительная.
— Перевозит за раз более сотни солдат, — с гордостью подтвердил хинк.
— Кстати, мощность вашего нижнего бластера такая же, как и носового? — спросил Ветров.
— Нет, он мощней. Его предназначение — работать по наземным целям.
— С такой мощностью силовых установок вы могли бы оснастить плазменными пушками и хвостовую часть и верх. Тогда бы ваш штурмовик точно был бы неуязвим.
— Стратегия хинков не предусматривает оборонительных боев, поэтому штурмовик вооружен так, что бы пилот видел свои цели визуально.
— Вот-вот, как раз из-за такой фигни войны и проигрываются. Придёт на ум генералам какая-нибудь доктрина, а нам за неё потом в бою кровью харкать приходится. А можно на вашей тачке закладывать виражи вдоль продольной оси? Ну, кувыркаться?
Ветрову пришлось показать руками этот маневр, чтобы объяснить его хинку.
— Зачем? — спросил тот.
— Да, просто так.
— Теоретически это запрещено, но у нас некоторые делали так. Они включали один горизонтальный двигатель, и один вертикальный.
— Что, и у вас бывают пилоты-хулиганы?
— Да, одного даже при мне разжаловали из капитанов в лейтенанты.
— Как это его не расстреляли? У вас же обычно с этим не церемонятся? Сам говорил — чуть что, и на выбраковку.
— К пилотам это не относится, пилотов трудно готовить. Мы элита армии, нам автоматически дают серебряную ящерицу. Только два процента хинков могут выносить вид звёздного неба.
— Да, это вам не повезло. У нас этим страдает один Симонов, — засмеялся Юрка.
— К тому же нужно много времени, полцикла, чтобы подготовить пилота.
— Десять лет? — спросил Ветров. — Ну, и у нас примерно столько же.
Новиков был не согласен.
— Не, я хочу быстрей, месяца за два. Я так на машине ездить научился, за два раза.
— Сравнил! Вспомни еще велосипед.
Они ещё полетали над каменистой поверхностью Фобоса, а потом Ветров развернул штурмовик к Земле. Но, стоило им было вывернуть из-за Фобоса в открытый космос, как тревожно запиликала звуковая сигнализация.
— Это ещё что такое? — спросил Ветров.
— Это система определения 'свой-чужой', — подсказал хинк.
Ветров удивился. «Химики» установили на ромб свою систему определения «свой-чужой». Она
