Через секунду они скрылись в проломе, за ними тяжело хромал мастиф, и ни один из них не оглянулся назад.
На планете осталось много людей, кому предлагали улететь к звездам, но они не пожелали. Не ушел из своих джунглей маленький, седой генерал Хо-Лин-Ван, справедливо рассудивший, что опыт партизанской войны он уже достаточно передал своим молодым собратьям, и им надо нести его дальше, в космос. Во вновь наполнявшемся Холодильнике беженцев новичков встречал как хозяин бывший школьный учитель Иван Матвеевич и его жена, Полина Сергеевна.
— В семьдесят два поздно начинать новую жизнь, — сказал он Фатахову при расставании. — Будет лучше, если на мое место возьмут какого-нибудь пацана.
Между тем все восемь транспортов почти одновременно, с разницей в две минуты поднялись в воздух. Три минуты риска текли мучительно долго. Не повезло одному кораблю, стартовавшему с Океании. Они чудом избежали столкновения с тайфуном, последних людей загружали уже под ударами ветра. Но, когда земная атмосфера осталась далеко позади, и пилоты-хаски выводил корабль на полную мощность, чернота неба подарила им столь же черный ромб, единственный штурмовик хинков, успевший стартовать со взорвавшегося корабля. Взрывом его отбросило далеко в сторону, но ящер выжил, а ромб его неподвижно висел в вакууме. Пилот был в шоке после всего пережитого, но когда на экране радара появилась слабая тень большого космического объекта, почему-то не видимого визуально, он машинально прицелился, и, когда тот поравнялся рядом с ним, влепил в самый центр корпуса судна самый мощный заряд, на который был способен его реактор.
Ромб был уничтожен через секунду после своего смертоносного выстрела, но было поздно. Оба пилота истребителей, итальянец и немец, плакали в своих блюдцах, наблюдая агонию корабля. Корабль погиб не сразу, сначала его просто разорвало на две части, и в вакуум, как горох, посыпались людские тела. Они успевали напоследок только вскрикнуть, как внутренние давление в кровеносных сосудах разрывало их вены и артерии, а космический холод тут же доканчивал начатое смертью дело. Людей было слишком много, при взрыве их раскидало по всему кораблю, так что большинство аварийных люков было заблокировано, и не смогла закрыться. Живительный кислород быстро покидал холодеющий корпус. Корма же, с реактором просто взорвалась, и смерть этой части людского племени была более милостивой, по сравнению с медленным удушьем тех, кто погибал в носовой части транспорта.
Известие о гибели двухсот тысяч людей, казалось, мало тронуло генерала Райта. Две минуты назад он отдал приказ о запуске ракет с ядерными боеголовками. После этого погибнут миллиарды ящеров, но так же погибнут и все оставшиеся в живых земляне, его братья и сестры, миллионы людей планеты Земля. Сейчас же он наблюдал, как из-под океанской глади тянулись вверх белые столбы взлетающих ракет. Кроме пропавшей без вести «Вирджинии» все остальные субмарины выполнили свое обещание. Противоракетная система защиты хинков была парализована, и Райт увидел, как вспышка полыхнула в том месте, где ранее располагался самый красивый город Земли — Париж. Автоматика хасков приглушила силу света, и Райт даже не моргнул. Ядерный гриб только начал разбухать в этом месте, а полыхнуло уже в районе Берлина, тут же, секунду спустя, взорвался Лондон. Отсюда Райту было видно только Северное полушарие по обеим стороны Атлантики, и он, не моргнув глазом, смотрел, как цепная реакция взрывов прошлась по его любимым городам: Нью-Йорку, Вашингтону, Чикаго, уничтожила Флориду. Государство, где он жил, кому посвятил свою жизнь, прекратило свое физическое существование.
Когда вспышки прекратились, планета походила на плантацию гигантских грибов. Отсюда не было видно, что твориться на другой половине земного шара, но Райт был уверен, что там твориться то же самое. Он обернулся к офицером своего штаба, и кивнул головой.
— Поздравляю вас, господа, наша операция блестяще удалась. Такой работе могут позавидовать и Чингисхан, и Атилла. Мы блистательно уничтожили собственную планету.
Он хотел добавить что-то еще, но, потом резко вздрогнул, и начал оседать на пол. Никто не успел подхватить его, так что голова генерала с мягким стуком ударилась о пластиковый пол. Поднялась суматоха.
— Врача, срочно, быстро, врача! — кричали все на разных языках. Но, словно нарочно, в этой тарелке не оказалось ни одного доктора. Тогда Душан Зорич ворвался в рубку управления тарелкой.
— Сколько еще до линкора?! — крикнул он.
— Двадцать минут лету, — отозвался дежурный пилот, хаск.
— Быстрей, иначе генерал Райт умрет!
— Но быстрей нельзя… — начал было хаск, но тут его довольно не вежливо выволокли из кресла, в него тут же устроился полный генерал Клебанов, бывший командующий транспортной авиаций России.
— Позвольте мне. Ну, господа пассажиры, пристегните ремни, и не курите, — пробормотал он, нажимая на педали управления режимом реактора. Через десять минут тарелку к линкору пристыковывался все же хаск, очень недовольный невежливым обращением его нежданного сменщика. Еще через минуту Райт лежал на главном столе в госпитале хасков.
— Это будет трудней, чем с его дочерью, — сказал врач, наблюдая за ровным голубым сиянием под цилиндрическим куполом. — На восстановление организма потребуется очень много времени, кроме того, мы не уверены, что это у нас вообще получиться. Сердце поражено столь обширно, что нам вряд ли удастся его восстановить.
— Надо, чтобы получилось, — отрезал Зорич, — мы не должны его потерять, он нам еще очень, и очень нужен.
— Тогда мы законсервируем его в этой установке. Тут его тело может сохраняться хоть сто лет. Потом вы что-нибудь придумаете.
Через полчаса в рубке линкора хасков было небольшое совещание по итогам всей операции. Присутствовали как земляне, так и хаски.
— Практически, вся ударная группировка третьего флотов хинков уничтожена, — докладывал Марч. Голос его электронного переводчика был по-прежнему бесстрастен, но зато эмоции хаска выдавали его активная жестикуляция и работа мышц его морщинистого лба. — На орбите осталось всего десять эсминцев, из ста миллиардов хинков, опустившихся на Землю, в живых осталось не более миллиарда, и вряд ли они смогут пережить ядерную зиму. Прибытие оставшихся кораблей хинков, а это два линкора и более десяти эсминцев, ожидается через сутки. Мы потеряли один транспорт. Сегодня на борту всех судов находятся семь миллионов, шестьсот пятьдесят тысяч пятьсот тридцать два человека. До ближайшей звездной системы, контролируемой Содружеством больше года полета по земным меркам. Все транспорты и эсминцы пристыкованы к линкору, можно начинать движение.
Марч вопросительно посмотрел на присутствующих землян.
— Ну, что ж, — вздохнул Зорич, — тогда в путь.
Он машинально перекрестился, вслед за ним и все остальные земляне повторили этот жест, а мусульмане, проведя по лицу ладонями, и начали шептать свои молитвы. Через минуту громадный, уродливый в своих формах корабль, облепленный прямоугольниками транспортов и эсминцев, как поросая свинья поросятами, тронулся с места, и начал разгоняться в безбрежность космоса.
Далеко позади, на черном, обугленном куске тверди под названием планета Земля, на континенте, еще сохраняемом очертания прежней Африки, из-под обломков черного штурмовика выбралась высокая фигура в черном балахоне. Хинк шатаясь, сделал несколько шагов вперед, откинул капюшон, поднял вверх залитую кровью морду, и отчаянно завыл, на плотное, багрового цвета небо, перекрывшее ему солнечный цвет.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Джозеф Райт — бывший председатель объединенных штабов армии США.
Владимир Бобров — Россия
Чай Сен — Китай,
Мбова Этери — Танзания.
