волос.
Я был, как дирижер за пультом.
В этот час опьяняющего триумфа ко мне вошли Лео и Лика. Упоенный своим экспериментом, я сразу не замeтил их прихода.
Представляю себе: я был похож на средневекового колдуна, демонстрирующего зарождение мышей из кучи помоев, или на маньяка, окруженного своими ожившими галлюцинациями. Во всяком случае, именно такое я прочел в глазах своих гостей, когда наконец увидел их. Они и в самом деле решили, что у меня нечто вроде маниакально-депрессивного психоза, и все эти мыши, вылетающие из чаяа, мистифицированы мною для удовлетворения моей маниакальной страсти, точнее - для компенсации научной несостоятельности. Что я попросту посадил в чан этих мышей загодя и теперь забавляюсь, как только могу, и бредово убежден, что силой мановения волшебного жезла вызываю этих упырей из ничего.
– Не верите?! - воскликнул я, втайне даже радуясь парадоксальности эффекта.
– Нет, что ты, что ты… верим, верим,- приторно-урезонивающе говорил Лео, осторожно приближаясь ко мне. - А что?… Так бы вот и людишек строгать. По одной болванке. Выбрать этакого раболепного идиота, олигофрема, такое человеческое пресмыкающееся и нашлепать полмиллиончика… Чтобы за тебя - в огонь… Нет, без трепа… Посадить их на каком-нибудь острове в Великом океане. Провести всеобщие выборы… В губернаторах-сам, как и положено творцу. А?
– Блестящая мысль. Я займусь этим как-нибудь на досуге,- поддакнул я как бы между прочим.
– Да… да… шутки шутками…-Он шарил глазами, что-то соображая, а мыши тем временем зарождались в зеленоватой мути прозрачного чана, просвеченного щупающим лучиком. Я приоткрыл чан, и несколько мышей взвились под своды потолка.
Лео бочком-бочком стал приближаться к чану.
Я изящно преградил ему дорогу. Он протянул руку, кажется, пытаясь оттолкнуть меня. Я схватил его руку и сжал ее.
– Так мир,- возгласил он, отвечая на мое 'пожатие'.- Теперь я верю. Верую!
– Нет, Лео,- сказал я.
– Комплекс неполноценности! Мистификация!-заявил он без всякого перехода.
– Да. Мистификация, профанация, импотенция, деменция,- но мышки-то все же живые!
Лео соболезнующе подмигнул.
В проеме оставшихся незакрытыми амбарных дверей торчали любопытные лица рабочих.
– Живые! Из ничего! - И такой азарт успеха бился во мне, что хотелось дразнить всех-всех, кто усомнится в реальности свершившегося чуда.
В мгновенно наступившей тишине неопределенности прорезался вдруг голос бабки Маши - сторожихи со строительных объектов, которая по совместительству приходила по утрам прибрать в помещении для приемки оборудования:
– Давеча только сунулась - батюшки светы… Ну картина, мне не впервой,- известная… Моему тоже, как упивши домой заявится, тоже завсегда мыши видятсяУвидела я эту галлюцинацию, да и говорю племяннику. своему: 'Беги к участковому, не иначе - белая горячка'. Ну тот и побег. На попутке.
– Дура ты. Это же и тебе видится! Значит, и у тебя белая горячка, что ль?
– Словами-то не бросайся. Я капли в рот не беру… даже по великим праздникам.
Завывая по-волчьи, подкатил милицейский газик, затормозил, взвизгнув. Голубые фонари пугающе вращались в наступающих сумерках. Вежливо расталкивая любопытных, вошел участковый. И прямо - ко мне. В это самое время, как последний аккорд, я 'отпечатал' и выпустил в мир новую стаю крылатых чудовищ.
– Товарищ, позвольте ваш паспорт!-взял под козырек.
Я вытащил его из заднего кармана джинсов вместе с остатками зарплаты. Милиционер сличил физиономию с фотографией:
– Пройдемте!
– То есть?… По какому праву?
– Было заявлено… Да и видно же… все это… все это…-Он не в состоянии был подобрать нужных слов.- Вы что, слепы, не видите сами?-вразумляюще показал глазами и растопыренными пальцами на шуршащий, и мельтешащий мышиный рой, облепивший уже весь потолок и вылетавший в открытое окно.- Налицо - состояние алкогольного бреда. Иначе-белая горячка,-диагностировал милиционер.- Пройдемте. Разберемся. Объективными методами. И потрудитесь закрыть ваш котел.
– Товарищ сержант… уверяю вас… Вот мой документ… это всего лишь несколько необычный научный опыт.- Лео элегатно взял милиционера за локоток, склонился к его уху: - Эти мыши рождены из ничего - из биоколлоида… Но ведь вы тоже в сущности - из ничего, как и все мы,-из булки, из картофеля, из мяса…
Милиционер подозрительно покосился на Лео, соображая:
– Пожалуйста, и вы… пройдемте… будете свидетелем! -сказал он с ноткой угрозы.
– Благодарю. Я все сказал, что хотел. Можете запротоколировать… У вас столько свидетелей и без меня.- Лео повел глазами на обступавшую нас толпу.
Среди сгрудившихся было уже много совершенно незнакомого люда: местные дачники, крестьяне, мальчишки с завязанными на голом пузе узлами рубах, туристы с ластами, в мохнатых панамах.
В это время я опять, всем чертям назло, полыхнул лучом по чану. Через минуту из него выпорхнуло несколько мышей. Но они тут же начали натыкаться на стены и предметы - падать: видимо, избыточное скопление углекислоты уже сказывалось на чистоте эксперимента: рожденные из 'пены' теряли свои локаторные способности.
– Ну зачем ты так,-дотронулась Лика до моего затылка и отдернула руку, точно обожглась.
Публика завизжала и повалила из пакгауза.
– Прошу вас, пройдемте!-ласково, но тоном, не терпящим уже возражения, предложил милиционер.- Пройдемте, гражданин!
– Ей-богу, не вижу причин!
– Да?! Может быть, вы и не видите, но кругом вас люди… и они не слепы.
– Но я совершенно трезв.
Милиционер прикрыл нос, будто от меня разило сивухой.
– Не знаю, не знаю. Алкоголь. Марихуана. Героин. Мескалйн, Псцилобин… Лекцию по криминалистике слушал. Просачивается через кордон… всякое… пройдемте. Составим протокол, проведем объективное исследование… на это!-Он щелкнул себя по горлу.-Если надо, мы извинимся,- Взял под козырек. Он был субтилен и почти нежен, этот розовый двадцатилетний милицейский мальчик. Паспорт был, однако, в его руках, и я, иронически подернув плечами, подчинился.
Толпа жужжала в палисаднике. Милицейский газик врaщал своими голубыми фонарями,
– Кто пойдет свидетелем?
Скопище, как тень от дуновения ветра, слегка отколыхнулось, стало рассасываться. От общей массы отделилась бабка Маша, оправляя пояс на платье:
– Я согласна! Мне эти мыши поперек горла вставши. Надо прекращать!
– Пожалуйте,-пригласил ее сержант, рыцарски подсаживая.
Лика просяще-вопросительно вскинула глаза на Лео, словно извиняясь перед ним, решительно шагнула к участковому, торкнула его указательным пальцем в плечо.
– Позвольте и мне… я поеду… Со своей стороны я могу удостоверить (она метнула словно бы даже осуждающий взгляд в мою сторону), что Вадим Алексеевич капли в рот не берет. Даже в день моего рождения пригубил лишь… Уверяю вас!
– А вы, собственно, кем доводитесь?
– Жена… Да-да! Законная жена, не менее.-Вразумляюще подняла бровь-это у нее всегда красиво получалось: серповидно взведенная бровь.
– Простите, но именно по части законных жен… свидетельские показания… менее всего имеют силу. Не волнуйтесь, гражданка, разберемся по справедливости… Поймите и нас: мы не можем пройти мимо.-Окинул взглядом толпу и, почти влюбленно улыбаясь, козырнул. Вежливо пригласил меня в автомобиль. Я как-то рефлекторно оглянулся на Лео. Лео потрепыхал в воздухе пальцами поднятой руки, сделал двумя растопыренными пальцами что-то вроде знака 'v' ('victoria') или 'детской козы' и изрек:
