Крепость

поинтереснее.

Жена. Прекрати. Это переходит всякие границы!

Входит слуга с магнитофоном.

Мужчина. Так вот еще одна правда… Нажмем сюда, чтобы вращалась лента.

Ритмические звуки барабана. Потом шум бунта вперемежку с разрывами гранат и винтовочными выстрелами. Отец весь сжимается и зажмуривает глаза.

(Ожесточаясь все больше.) Ну как, отец? Это и есть тот самый бунт. Консервированный бунт. Его изготовление мне обошлось в двадцать тысяч иен… Шутовской бунт, не убивший и червячка.

Отец. Ты меня не обманешь!

Мужчина. Теперь следующая правда… (Отдергивает штору и указывает пальцем на освещенную улицу.) Помнишь, там было видно пламя?.. Пламя пожаров?.. Ошибаешься… Оптический обман, мираж, не более.

Отец замирает, окаменев при виде расстилающегося внизу моря неоновых огней.

Яги, включи свет.

Слуга уходит налево.

Отец (вопит). Черт возьми, это сон!

Мужчина. Сон, ты думаешь? Попробуй ущипнуть себя.

Отец с опаской задирает штанину и щиплет себя за ногу. Хмурится и недоверчиво смотрит на мужчину. Внезапно вспыхивает свет. Отец поспешно закрывает глаза.

(Идет от свечи к свече и задувает их.) Ты оказался в тяжелом положении… Если это не сон, то как же все объяснить? Будь это сон, похожий на действительность, а то ведь действительность, похожая на сон, — трудно объяснить… А тут еще рассказ о том, что с аэродрома приехали. Где тут правда, где ложь-не разобрать… Более того, может быть, и само поражение в войне только приснилось, а?..

Слуга возвращается.

Отец. Ложь… Ложь…

Жена. Зачем все это говорить больному человеку, которого собираются отправить в клинику?

Отец (открывает глава). В клинику?

Мужчина. Совершенно верно. Яги, сними парик и покажи отцу.

Жена. Прекрати! Это безобразно.

Мужчина (приказывая). Яги, сними!

Слуга. Слушаюсь…

Девушка. Я тоже сниму!

Оба снимают парики.

Слуга. Простите меня…

Отец. Я не хочу этого видеть… Ложь… Я не хочу этого видеть…

Жена. С меня довольно! (Идет налево.)

Мужчина. Нет, ты не уйдешь. Яги, верни ее!

Слуга нерешительно преграждает дорогу жене.

Жена. Отойди!

Слуга не двигается.

Так… Ладно, все равно. (Отказывается от попытки пройти.)

Мужчина. Да, здесь приказываю я.

Жена. Если тебе это приятно, пожалуйста…

Отец встает, пошатываясь, и идет к центральной двери.

Мужчина (не пуская). Не уходи!

Отец. Дай мне отдохнуть…

Мужчина (наступая на отца). Нет, я не могу позволить тебе отдыхать. Я буду бороться с тобой до тех пор, пока ты не распахнешь передо мной ворота крепости. Теперь я пойду с другой карты. У меня сейчас в пять раз больше электроплавильных печей, чем было у тебя, отец. Вместе с американской металлургической компанией мы заключили договор на строительство завода в Пакистане. Завода по производству самоходных пушек и легких танков. В их производстве, конечно, будет использоваться продукция наших заводов. Каждый раз при возникновении какого-либо конфликта количество заказов будет резко возрастать. А конфликты будут всегда. В последнее время стало очень выгодно вкладывать деньги в политику.

Отец. Прекрати. Ты хочешь свести меня с ума?!

Мужчина. Ничего подобного. Ты оказался прав. Все произошло, как ты и говорил. Кроме революции, нам действительно дали делать все, что мы хотим. Мы не хотим иной смерти, кроме как быть застреленными на войне. Мы враги всех, и когда-нибудь нас убьют, но до тех пор мы можем жиреть, как свиньи. Наконец и я понял, как прекрасна жизнь, когда все окружающие тебя-враги. Выражаю тебе, отец, свою самую горячую признательность. Теперь я могу обойтись и без отца — мне удалось стать точно таким, как ты. И как естественный вывод-необходимость в твоем существовании полностью отпала. Отпал и смысл противиться желанию жены поместить тебя в психиатрическую лечебницу.

Во время всего монолога отец без конца повторяет: «Я не слушаю, я не слушаю».

Отец (удивленно). В психиатрическую лечебницу?..

Мужчина. Итак, хочу тебе представить. Моя жена, настаивающая на том, чтобы отправить тебя в больницу. (Указывает на жену.)

Отец. Перестань! Ничего не хочу видеть… Ничего не хочу видеть!

Мужчина. Она женщина суровая, и угрожает, что если я не помещу тебя в больницу, она лишит меня права на имущество… Не объединив мои акции с акциями жены, мы не будем располагать контрольным пакетом… Вот почему, как это ни тяжело, я согласился отправить тебя в больницу… И таким образом мне удалось получить от жены бессрочную доверенность… Это все равно, что продать старьевщику ненужные вещи и сколотить капитал… Цель у жены одна: она, видимо, рассчитывает, что если ей удастся разлучить меня с тобой, я стану реалистически мыслить. Как ты считаешь, жена, смогу я стать человеком, который бы тебе импонировал?

Жена. Что за вопрос. Такой человек, как ты…

Мужчина. Да, иначе с ним не справиться! Ну вот, отец, мы подошли наконец к последней правде…

Отец (устало). Отпусти меня. Я хочу отдохнуть…

Мужчина. Нельзя. Ты отдыхал все эти семнадцать лет. Можешь потерпеть полчаса, максимум час.

Отец (c беспокойством). Семнадцать лет?..

Мужчина. Эта девушка… (Кладет руку на ее плечо и толкает вперед.) Она точно Тосико, правда?

Девушка поспешно надевает парик и принимает скромный вид.

Жена. Сумасшедший… Настоящий сумасшедший…

Мужчина. Отец, ты не хочешь посмотреть, как она танцует? Танцует совершенно обнаженная. Обнаженная, извиваясь… Я купил ее вместе с крепостью!

Девушка (испуганно). Действительно купил?

Мужчина. Разумеется, купил… В силу сложившихся обстоятельств я был обязан тебя купить, правда?

Девушка (торжествующе поворачивается к жене). Меня купили — это точно. А вы — в три раза. Интересно, сколько он за меня заплатит?

Жена молчит.

Мужчина. Правда, в крепости этой женщины из ночи в ночь собираются странные