хотелось.
– В вашей интерпретации вы прямо герой без страха и упрека, – заявила Вакуленко, – хотя на самом деле вы просто обложили его как волка и заставили решиться на экстремальные действия. Не нужно было загонять его в угол.
– Нужно было дать ему уйти с девочкой? – поинтересовался Дронго. – Чтобы он её потом убил? Мы его не обложили, мы его заманили. Это разные вещи.
– Не нужно придираться к словам, – поморщилась Вакуленко, – не важно, что именно вы сделали. Самое печальное, что вы его застрелили и теперь мы можем не узнать имя человека, который был с ним связан. Если таковой действительно существует.
– Я в этом уверен.
– Посмотрим. – Она взглянула на Удальцова, словно разрешая и ему задать вопрос.
– Вы понимаете, что теперь этот организатор затаится и вы его не сможете вычислить? – спросил Удальцов.
– Не затаится, – возразил Дронго, – судя по всему, он очень торопится. Ему нужно как можно быстрее покончить именно с Ледковым. И поэтому он будет вынужден действовать.
– И вы никого не подозреваете?
– Несколько человек. Но конкретное имя я пока назвать не могу.
– Может, вы наконец остановитесь? – вмешалась Вакуленко. – Я вам очень не советую заниматься подобными частными расследованиями. Иначе в следующий раз я найду статью, по которой вас можно обвинить. Мне не нравится, что вместе с нами кто-то ведет параллельное расследование. И более того, считает себя вправе убивать людей по своему желанию.
– Позвоните в эстонское посольство, – вдруг предложил Дронго, – и проверьте фамилию убитого на предмет его выезда в Таллин. Это можно узнать в течение тридцати минут. Пока вы пошлете запрос и получите ответ, пройдет довольно много времени. Позвоните в их консульский отдел и узнайте, ездил ли убийца в Эстонию. Это многое объяснит.
Вакуленко хотела возразить, но Удальцов уже взял телефон. Сначала он позвонил в справочную, затем в посольство, затем в консульскую службу. Удальцов объяснил, что говорит из прокуратуры и просит дать справку по поводу одного из задержанных граждан.
– Мы не даем справок, – коротко сообщили в эстонском посольстве.
– Я знаю, – торопливо сказал Удальцов, – но дело в том, что это преступник, который скрывает от вас свою биографию. Он находится в розыске и нельзя давать ему визу. Мы хотели проверить и вас официально предупредить.
– Подождите, – попросил взволнованный голос, – как, вы сказали, его фамилия?
– Гундуев или Гуртуев, посмотрите обе фамилии.
– Подождите одну минуту…
Удальцов взглянул на Дронго. Все напряженно ждали.
– Да, – наконец сообщила сотрудница консульской службы, – у нас получал визу два месяца назад Камил Гундуев. Мы дали ему кратковременную туристическую визу на неделю. Срок визы уже истек. Если вы пришлете нам официальную бумагу, что он преступник, мы не дадим ему в следующий раз визу в нашу страну. Но нам нужно получить ваше письменное подтверждение.
– Обязательно, – пообещал Удальцов. Он положил трубку – Камил Гундуев, он же Салим Гуртуев, получил визу в эстонском посольстве два месяца назад. И успел побывать в Таллине, – сообщил Удальцов.
– Вот и всё, – сказал Дронго, – теперь не осталось никаких сомнений. Кто-то послал Гуртуева в Эстонию передать письмо Кроссу. Этот неизвестный знал всех шестерых друзей. И даже новый адрес Арнольда Кросса. Теперь я уверен, что этот человек существует. Погибший был только исполнителем, а нам нужно найти мозг. Того, кто придумал все эти преступления.
– Нам? – переспросила Вакуленко. – Вы хотите сказать «вам»?
– Я сказал правильно, – упрямо возразил Дронго, – вы уже давно всё поняли. Я частный эксперт, нанятый для расследования этих преступлений. И даже если вы посадите меня в тюрьму, то и тогда я буду думать, как найти организатора этих преступлений. Запретить мне думать вы не сможете. У вас просто не получится.
Вакуленко посмотрела на Удальцова.
– С ним невозможно разговаривать.
И вдруг Удальцов широко улыбнулся. А следом за ним улыбнулась и девушка-стажер. Людмила Алексеевна отвернулась. Она отчетливо поняла, что остановить этого эксперта им все равно не удастся.
«Ну и черт с ним, – вдруг решила она, – пусть делает сам всю работу. Пусть ищет и находит того, кого мы должны найти. Может, у него действительно получится лучше других».
Глава девятнадцатая
Дронго приехал в офис Ледкова. Со вчерашнего дня здесь стало ещё больше сотрудников охраны. Он обратил внимание, что теперь его встречал не Александр Казберук, а неизвестный мужчина лет пятидесяти, который проводил его к Ледкову. В кабинете кроме Геннадия Даниловича никого не было. Шторы были задернуты, несмотря на яркий дневной свет, и в кабинете был включен электрический свет. Отчасти из-за этого, отчасти из-за поведения самого Ледкова, который сидел неподвижным памятником в своем кресле, не двигаясь, даже когда в кабинет входили другие люди, всё казалось несколько иррациональным и нереальным.
– Уже закончили в прокуратуре? – спросил Ледков, когда Дронго вошел в кабинет.
– Добрый день, – Дронго уселся в гостевое кресло у стола. – Уже закончили. Следователь Вакуленко любезно заявила мне, что не верит в мою адвокатскую деятельность и настоятельно просила вас найти себе другого адвоката. Я ответил, что буду искать и обязательно найду организатора этих преступлений.
– Представляю себе её лицо, – усмехнулся Ледков. – Вы принесли список телефонов?
– Конечно. Они все переписаны на мой телефон. И хотя я мог бы запомнить двадцать номеров, но решил их записать. Это не тот случай, когда я должен демонстрировать чудеса своей памяти. Я был очень расстроен после того, как отвел девочку наверх, к Алле. Нужно было видеть, в каком она состоянии. Я считал себя отчасти виноватым. Нужно было проверить, кто именно живет рядом с Аллой, и хотя бы предусмотреть возможность их нейтрализации. Чтобы они не появлялись на лестничной клетке в тот момент, когда там был Гуртуев.
– Мне все рассказала Алла, – хмуро пояснил Ледков, – девочка ходила на вечерние занятия в музыкальную школу вместе с бабушкой. Никто не мог предположить, что всё так обернется.
– Как они?
– Гораздо лучше. Он несильно ударил. Его в этот момент больше волновали вы, а не старуха, у которой он вырвал ребенка. Он рассек ей кожу, чем вызвал обильное кровотечение. Но, несмотря на сильный удар и гематому, её мозг не пострадал, не было даже сотрясения, и поэтому она смогла подняться и попытаться выйти.
– Героическая женщина, – кивнул Дронго доставая свой телефон. – Здесь у меня все входящие и исходящие с его телефона. Давайте проверять. Я буду диктовать, а вы записывайте. Договорились?
Ледков кивнул. Дронго начал диктовать. Три или четыре раза Ледков нахмурился. Когда Дронго закончил, Ледков просмотрел длинную колонку цифр. Некоторые номера повторялись.
– Нет, – задумчиво сказал Ледков, – я не знаю ни одного номера. Во всяком случае они не принадлежат ни одному из моих знакомых, это абсолютно точно.
Он снова пробежал глазами все номера. Неожиданно нахмурился. Посмотрел на номера… протянул руку, вызывая своего секретаря. Девушка вошла в кабинет почти мгновенно. Она знала о проблемах своего босса в последние дни.
– Посмотри телефоны, – приказал Ледков, – у тебя хорошая память. Может, знаешь какой-нибудь из этих номеров.
Девушка прочитала всю колонку цифр. Затем уверенно показала на один из номеров.
– Этот номер телефона я знаю, – сообщила секретарь.
