Мискита сюда.
Через некоторое время Мискит был с ним. Ярл передал ему сумку с маисовыми лепешками и фасолью, которую всегда носил с собой.
— Ты будешь идти, не останавливаясь, до тех пор, пока не увидишь бухту, — сказал ему ярл. — Запомни: без остановок и отдыха. Приготовь все к отплытию.
— Повинуюсь, господин, — Мискит склонился в поклоне, все еще не веря, что вырвался из страшных лап жрецов.
Когда Мискит исчез в темноте, Асмунд сказал судье:
— А теперь прощай, змей с вырванным жалом. Тебе придется очень толково объяснить жрецам и Совету непререкаемых, — ярл насмешливо улыбнулся, — все чудеса этой ночи. И то, что написал на лубе фикуса Топильцин… Я ухожу. Совсем. Навсегда.
Глядя вслед ярлу, старик бормотал злобно:
— Тебя покарают великие боги, чужак… Ты не уйдешь от мести.
Но Шихуакоатль понимал, что Рыжий Након ускользает безнаказанно. Никто никогда не узнает правды о кончине великого К'ук'улькана. Никто не должен знать. Он, Шихуакоатль, создаст легенду о Кецалькоатле, которая переживет века.
Ночь была на исходе, когда Рыжий Након отыскал начальника охраны и показал ему перстень. Тот послушно склонил голову.
— По воле Пернатого змея я ухожу на восток, к морю. Ты дашь мне отряд отборных воинов. Большая лодка готова. Я переплыву Голубое море и высажусь у Уук-Йабналя. Ты и наконы придете туда же — через сельву. Я буду ждать вас к исходу девятнадцатой луны. И мы захватим богатый город.
Асмунд опять показал тольтеку личный перстень К'ук'улькана.
8
Асмунд стал наконец самим собой — вольным викингом. У него словно выросли крылья. Да, он еще будет королем открытого моря, еще услышит вдохновляющий звон бронзового диска. Его плечи оттягивала кожаная сумка с золотом и драгоценными камнями — военная добыча за годы походов. Этого вполне хватит на покупку там, в Вестфольде, нескольких драккаров. И о нем. Рыжем ярле, снова заговорят. Скальды будут петь о Рыжем Асмунде, который переплыл дважды Море Мрака, побывал в сказочной стране и сумел вернуться назад.
Он снова мечтал о морских походах и набегах. Франки, саксы, италийцы будут дрожать от страха еще до того, как драккары Асмунда войдут в пролив между Островом саксов и землей фризонов.
Быстроногие, закаленные в бесконечных походах воины едва поспевали за широко шагавшим Наконом.
Трое суток почти без отдыха шел отряд Асмунда к морю. Люди продирались сквозь сельву, карабкались на перевалы, преодолевали реки и ущелья. И только на четвертый день, когда оставшиеся за спиной очертания горных вершин почти слились с линией горизонта, Рыжий Након дал измученным людям передышку. К ночлегу не готовились: тольтеки просто падали на землю и мгновенно засыпали.
Но Асмунд бодрствовал. Он не мог спать: слишком велико было желание ощутить под ногами качающуюся палубу, увидеть пену прибоя.
…Черное небо, казалось, придавило сельву, растеклось по ней липким удушьем. Все застыло, оцепенело. И только тишина, тягучая, густая, властвовала над лагерем забывшихся в глубоком сне воинов. Где-то чуть слышно завыл койот. Потом звук повторился ближе. Асмунд поднял голову. Напрягая зрение и слух, он пытался понять, почему осторожный зверь, обычно избегающий встреч с людьми, приближается к ночному лагерю тольтеков.
Стрела просвистела по-змеиному тихо и тонко. Видно, правы были скальды, учившие: «Бессмысленно бороться с Фатумом, если он восстал против тебя. Никто не может победить его, ни боги, ни герои Валгаллы». До моря оставалась какая-нибудь тысяча полетов стрелы, и тут-то людей Асмунда выследил большой отряд майя. Они обнаружили тольтеков еще до захода солнца и скрытно преследовали даже в темноте вопреки своим обычаям. Но видно, это были воины, уже сражавшиеся с ярлом и кое-чему научившиеся.
Вторая стрела просвистела у самого уха ярла и, скользнув по забралу, вонзилась в чье-то горло, заглушив крик боли и ужаса.
Как только раздалась команда Накона, мертвые от усталости тольтеки мгновенно ожили. Еще секунда — и они сомкнулись в боевой строй. Так решительно и быстро могли действовать лишь отборные воины К'ук'улькана. Молча, без единого возгласа они бросились в атаку на едва различимых во тьме врагов.
…Никто не просил пощады. Даже раненые не стонали. В густом мраке слышалось лишь хриплое дыхание бойцов, тупые удары палиц да скрежет обсидиановых мечей. Битва длилась до самого рассвета. Она не утихала, пока не был убит последний тольтек. Ценой огромных потерь майя одолели воинов Рыжего Накона, поразили всех до единого, кроме самого Асмунда. Шлем с забралом и кольчужная рубаха спасали его от смертельных ран, но ноги и бедра были исколоты пиками и мечами. С обломками стрел, торчащими из ран, он стоял на невысоком бугре. В правой руке у него был меч, в левой — арабский нож. Асмунд непрерывно отражал удары, колол, резал, рубил. Все труднее становилось поднимать немеющую руку, и ярл чувствовал: еще немного — и он упадет. Силы покидали его. Воины майя, плотным кольцом окружив бугор, с удивлением смотрели на массивный силуэт викинга, резко выделявшийся на фоне посветлевшего неба. Никто не решался подойти к нему ближе — мешала не только груда тел вокруг Асмунда, но и страх перед неуязвимым тольтеком. Вдруг тишину разорвал яростный рев. Снова ожил в Асмунде дух берсерка Ролло. Размахивая мечом, ярл бросился вперед, смял ряды майя… Те дрогнули, попятились. Получив еще несколько ран, оглушенный ударами палиц по шлему, Асмунд все-таки прорвал кольцо врагов и скрылся в еще темной чаще сельвы. Его не стали преследовать — не решились.
9
Асмунд выполз из сельвы на прибрежную отмель. Соленый ветер освежил его лицо. Он попытался встать, но не смог: сильно ослабел от потери крови.
Вдали, на рифах, пенился прибой, а в бухте, избранной им много дней назад для строительства драккаров, было тихо и безлюдно. Рабы-строители, видимо, разбежались, а трупы надсмотрщиков гнили на берегу, уставив пустые глазницы в небо. Между трупами не спеша расхаживали вороны. Заметив ярла, они с хриплым карканьем взлетели и сели чуть поодаль. «Что тут произошло? — думал ярл в забытьи. — Кто убил надсмотрщиков? Взбунтовавшиеся рабы или те самые майя?» Никто не мог ответить на эти вопросы. И впервые в чужой земле ярла охватило отчаяние. Проклятые скальды! Они правы. Фатум непобедим. Что он, Асмунд, может теперь сделать — без гребцов, израненный, один против Океана?
Последние силы он израсходовал на то, чтобы доплыть к драккару, который осталось лишь загрузить балластом. Целую вечность взбирался он по якорному канату. Пальцы немели, мускулы не повиновались. И Асмунд решил сдаться. Нельзя победить рок. Вот сейчас, когда до края борта оставалось два локтя, он сорвется в воду и уже не выплывет на поверхность. Тут чья-то рука схватила его за плечо, сильно дернула вверх. Асмунд перевалился через борт.
— Ты!.. — прошептал он, увидев над собой склонившегося Мискита. — Ты… жив? А что произошло здесь?
— На нас напали люди Шихуакоатля. Они шли за мной по следу… Напали на исходе ночи. Рабов увели с собой, остальных убили. Мне удалось доплыть сюда.
Мискит сам едва держался на ногах. Вдруг он молча повалился на палубу рядом с ярлом. Его обнаженное тело покрывали раны и кровавые полосы, на лице засохла корка пота и крови.
— Что прикажет господин? — спросил Мискит отдышавшись.
