БАКЛАЖАНЫ
Однажды Молла обедал у Тимура. Подали соус из баклажан. Чтобы испытать Моллу, Тимур сказал:
– Больше всего на свете я люблю баклажаны.
– И я тоже, государь, – отозвался Молла.
Немного спустя, Тимур сказал:
– Баклажаны не так уж вкусны. Если я не поем их несколько лет, то и тогда про них не вспомню
– И я тоже, государь, – отозвался Молла.
Прошло еще немного времени и Тимур сказал:
– Всегда, как только я поем баклажаны, у меня начинается сердцебиение и болит голова.
– У меня тоже, государь, – подхватил Молла.
– Они, проклятые, – вещь очень полезная, – опять сказал Тимур.- Когда я их ем, то у меня светлеет в глазах.
– У меня тоже, государь,- поддакнул Молла.
Под конец обеда Тимур подозвал повара и сказал ему:
– Если ты еще раз подашь мне на стол баклажаны, то я сниму с тебя шкуру, как с баклажан кожицу. Знай раз и навсегда: я их терпеть не могу!
Молла тотчас же отодвинул свою тарелку:
– Я, государь, даже смотреть на них не могу.
– Ай Молла,- сказал Тимур,- какой ты странный человек! Ты соглашаешься со всем, что бы я ни сказал об этих несчастных баклажанах. Что это такое?
– Дело тут ясное, о повелитель! – ответил Молла. – Это так и должно быть. Ведь жалованье мне платишь ты и служу я тебе, а не баклажанам.
МОЛЛА СОБИРАЕТСЯ В ПОХОД
Однажды Тимур собрался на кого-то напасть. В тот день, когда войска должны были выступить в поход, он сказал Молле:
– Ты тоже приготовься! Хватит тебе есть и спать. Этот век – век меча, а не языка. Ты будешь вместе со мной в походе.
Сколько Молла ни старался, но увильнуть от похода не смог. Наконец, он нашел где-то лук, сел на осла и приехал к Тимуру.
Тимур вдоволь нахохотался, а потом спросил:
– Что же это, Молла? Разве ты не мог найти лошадь, что сел на осла?
– Это, государь, сделать не удалось: осел мне не позволил. Он сказал: «Если повелитель не может разлучиться с тобой, то я с тобой – тем более! Куда бы ты ни шел, я должен быть вместе с тобой».
Тимур понял, что Молла его опять провел, но, не желая, чтобы окружающие помяли это, сказал:
– Ну хорошо, у тебя есть лук, но я не вижу стрел.
– Да, стрел у меня нет,- ответил Молла.
– Чем же ты будешь стрелять во врагов?
– Теми стрелами, которые они пошлют в нас.
– Ты глуп просто на удивленье! А если врага не будут стрелять в нас?
– Если враги не будут стрелять в нас, то и война не начнется. Зачем же мне тогда стрелы?
СМЕРТЬ МИНУЕТ МОЛЛУ
Однажды Тимур спросил у Моллы:
– Молла, скажи правду, хотелось бы тебе стать повелителем?
– Не дай бог, – ответил Молла Насреддин. – Что мне самого себя не жалко?
– Почему? – спросил Тимур.
– За время своей скромной жизни видел я, как умерли два повелителя. Бог даст, еще двух провожу на кладбище. Но ни один из этих повелителей не видел кончины Моллы Насреддина.
ИЗВИНЕНЬЕ ХУЖЕ ПРОСТУПКА
Однажды Тимур спросил Моллу:
– Молла, что это значит: извиненье хуже проступка.
– Вечная жизнь и здравие повелителю! Это персидские слова, и смысл их таков: иной раз извиниться еще хуже, чем сделать ошибку.
Тимур не понял, и Молла стал ему разъяснять.
– Предположим, какой-то человек совершил оплошность, а потом пришел просить прощенья, но его извиненье оказывается еще хуже его проступка.
Тимур опять не понял.
Сколько Молла ни старался, но так и не смог толком объяснить Тимуру значение этих слов. Наконец, тот обозлился и сказал:
– Что ты за глупец! Всего три слова – и ты не можешь объяснить. Смотри, даю тебе срок, пока я досчитаю до ста ты должен объяснить мне. Если же ты не объяснишь, я прикажу отрубить тебе голову.
Мопла не сказав ни слова, приблизился к Тимуру и больно ущипнул его в бок. Тимур громко вскрикнул и повернулся к Молле:
– Ты что, с ума сошел? Что ты делаешь?
Молла поклонился ему и сказал:
– Прошу извиненья, о повелитель! Мне померещилось, что я у себя дома – и ты моя жена.
– Что ты мелешь? – закричал Тимур.
– Не гневайся, государь! – ответил Молла. – Вот когда извиненье хуже проступка.
БОЯЗНЬ ЩЕКОТКИ
Говорят, Тимур, желая узнать насколько храбр Молла, приказал своим палачам:
– Повесьте его сейчас же!
Палачи поволокли Моллу, который не промолвил ни слова. Когда его довели до дверей, Тимур спросил:
– Если у тебя есть, что завещать, сделай это, – настали твои последние минуты.
– Никакого завещания у меня нет. Есть только одна маленькая просьба.
– Какая? – спросил Тимур.
– Мне щекотно, когда дотрагиваются до моей шеи, – ответил Молла,- и прошу тебя приказать, чтобы меня повесили не за шею, а за пояс.
