старомодных (и более дешевых) «пляжных вилл», а в гуще пальм в центре островка прятались электрический генератор на дизеле, всякие подсобки и двухэтажное, похожее на коробку здание, в котором жил обслуживающий персонал. Кажется, у них не было даже кондиционеров.
Вокруг здания на веревках были развешаны для сушки выстиранные вещи, преимущественно мужские. Но, к своему удивлению, я заметила и местных женщин: в этот ранний час они подметали песчаные дорожки острова и убирали упавшие листья. Скромно одетые, в наглухо застегнутых (и очень красивых!) традиционных платьях до пят, некоторые – в головных платках, они занимались подметанием удивительно грациозно и явно стеснялись здороваться, но, видимо, их научили, что этого от них ожидают западные туристы. Итак, путеводитель устарел: хотя убирать комнаты туристов на Мальдивах по-прежнему остается мужским занятием, здешние женшины, оказывается, тоже вынуждены теперь работать на курортах, – чтобы прокормить семью. «Прогресс» глобализации….
Я заметила Хуссни, которыи резво бежал с нагруженной моющими растворами, шваброй и чистым постельным бельем тачкой по деревянному настилу в сторону «вилл», и поздоровалась.
– У вас так рано начинается рабочий день?
– Каждое утро на ногах с 4 часов, – бодро отозвался он. – И работаю до 10 часов вечера.
– А выходные у вас когда?
– 4 дня в месяц, а в разгар сезона, бывает, и вообще без выходных. Эта работа для меня очень важна. На моем родном острове ничего не заработаешь – там можно прожить только рыболовством.
– А далеко отсюда ваш остров?
– 20 минут на скоростной лодке или два часа на нашей местной. У нас на острове во время цунами погибло 17 человек. У нас обычный остров, не курорт. Туристы к нам не ездят. Почти все дома у нас разрушило, люди сейчас живут в 2 лагерях. Уже прошло столько времени, а ничего так и не отстроено. У меня там жена и дочка. Когда у меня выходные, я сразу еду к ним.
Рассказывал он все это без тени рисовки и не пытаясь вызвать к себе жалость – просто и естественно. Я вспомнила кубинцев, работающих в туристском секторе. Снился ли им хотя бы в кошмарных снах 18- часовой рабочий день при семидневной рабочей неделе с 4 выходными днями из 30? К тому же – негарантированными?…
Как я узнала уже потом (и не от него), до цунами Хуссни работал на этом же курорте, как у нас теперь говорят, «на ресепшн». Он закончил колледж, курс для туристического работника. А после того, как отель был закрыт больше чем на полгода, сам попросился в уборщики: на «ресепшне» не дают чаевых, а кормить семью и собирать на новый дом надо…
Что ж, империализм это любит – когда образованные люди идут в уборщики и в уличные торговцы. В Дублине сейчас, например, в моде уборщицы из Монголии, только-только закончившие там… университет. Их принимают на работу, увольняя местных «необразованных» женщин, выполнявших эту работу годами. И дело, по-моему, не только в том, что монголкам можно меньше платить: западные нувориши предпочитают быть обслуживаемыми образованными людьми,- более образованными, чем. они сами. Это им «льстить». Как нашим новорусским бандитам – няня для их чад, закончившая балетное училище или консерваторию.
…Теперь, обойдя остров, я хорошо представляла себе, откуда нахлынула волна тем роковым утром. Со стороны безмятежно-спокойного пляжа, окатив «в лицо» старенькие «пляжные виллы», она перевалила через ресторан и высокие пальмы и ударила «в спину» ничего не подозревавшим «водным виллам»…. Далеко в лагуне, у самого барьера ее, отделяющего ее от глубоководного океана, о который разбивались все время сносимые ветром волны высотой почти в человеческий рост, еще лежала снесеннная туда цунами пальма.
Ближе к полудню над островом застрекотал, будто огромная стрекоза, уже знакомый мне водный самолет. Прилетела мама с ребятами.
Их восторгу не было конца: и от того, что они еще никогда не летали на таких самолетах, и из-за моря, и из-за рыбок. Ну, и само собой разумеется, из-за встречи со мной. Фидельчик сначала меня стеснялся, а вот Че с самой первой минуты повис у меня на шее и никак не хотел меня больше отпускать, даже на секунду. Остановились они в другой вилле, но естественно, все время – и днем, и ночью- мы проводили вместе, стремясь не терять ни одной такой драгоценной минуты из этих двух недель. Лиза выросла, стала почти выше меня. Стала заметно спокойнее, застенчиво улыбалась, а иногда даже говорила отдельные короткие выражения на русском – зачастую весьма к месту. В Корее ее ведь тоже лечили- тамошними травами.
Естественно, я и не ожидала, что Ри Ран приедет вместе с ними, но, видимо, где-то в самой глубине души все-таки на это надеялась. И поэтому сквозь мою радость пробивалось все-таки и разочарование, как я ни пыталась его скрыть. Может быть, он уже и забыл меня? В жизни, в конце концов, бывает всякое… И я решила ни о чем у мамы не спрашивать. Но она сама поняла мое состояние и не стала меня больше мучать:
– На, держи! – и протянула мне конверт, в котором лежал листочек, мелко исписанный аккуратным почерком Ри Рана.
«Женя, моя родная!
Милая моя Женя!
Люблю тебя очень. Много работаю и много думаю о тебе. Даже начал сочинять стихи по-русски (конечно, очень простые). Например, «Есть кое-что, что так приятно делать мне, – закрыть глаза и думать о тебе.»
Или:
«Пусть холод за окном,
Но если рядом ты,
Любой теплее дом,
В снегу цветут цветы.»
Я всегда знал – что один день это 24 часа, один час – 60 минут, но я не знал что даже один день без тебя – это вечность.
Мне сказали, что скоро решат наш вопрос.
Человек без мечты, как птица без крыльев: гадить может, а летать нет.
Верю, что ты с честью служишь нашему общему делу.
Я не сомневаюсь, что когда за дело берется самая чувствительная и самая полная энтузиазма женщина в мире, то у нее непременно получится все задуманное.
Пиши мне, Женя. Я буду читать и перечитывать твои письма, вдыхая их аромат и погружаясь с головой в их атмосферу. Когда я получаю весточку от тебя, я чувствую, что никогда не буду одинок в этом мире. Ты- мое вдохновение.
Тот дождливый день, когда мы впервые встретились, был действительно счастливым днем для меня и, я надеюсь, и для тебя тоже.
Крепко обнимаю тебя, моя подруга.
Твой Ри Ран.»
По сути, мне теперь полагалось эту записку съесть. Но я не могла заставить себя это сделать. У меня вопреки правилам было с собой даже фото Ри Рана – я прятала его среди старых открыток с киноактерами… И я спрятала ее и тайком перечитывала каждую ночь перед сном. Это стало у меня своего рода ритуалом.
…Почти все две недели нашего пребывания на острове шли дожди. Меня это не раздражало: обидно было только то, что из-за них сорвалась экскурсия на нормальный, обитаемый остров. А поездки за дельфинами и акулами, выбор которых здесдь был намного более широк, меня не интересовали.
Каждое утро, в любую погоду, подметали дорожки красивые и скромные местные женщины, державшиеся с таким достоинством. Каждое утро неизменно в 4 вставали уборщики и официанты. Хуссни убирал все виллы по два раза в день – добираясь до них под этим самым проливным дождем.
А гости жаловались на погоду, накладывали себе по три тарелки всякой-разной жратвы 3 раза в день, напивались до карачек по вечерам и развлекались организованными для них гонками крабов на пляже. (На Ямайке для них бывает еще такой замечательно -интеллектуальный contest, как «кто больше выпьет пива» – вот куда надо ехать отдыхать писателю Лукьяненко!)
