— Как красиво!
Подруги долго разглядывали драгоценности.
— Я так боялась!
— Помнишь, мужик включил сигнализацию и ты еле успела передать нам последний камень?
Все произошло едва лишь час тому назад, а они уже вспоминали перипетии налета, словно ветераны — участники большого сражения.
— Ну, пора делить, — распорядилась Анаис.
Они открыли свои футляры для скрипок и достали оттуда ювелирные лупы, щипчики для бровей и замшевые мешочки.
Рука опустилась в сумку.
— Двенадцать каратов для Шарлотты, двенадцать каратов для Мари-Наташи, двенадцать каратов для меня.
Анаис аккуратно распределяла камни. Каждая девушка, получив свою драгоценность, осматривала ее, восхищалась ею, а потом осторожно укладывала к себе в замшевый мешочек.
После двенадцати появились шестнадцать, затем восемнадцать каратов. Камни были редкие, необыкновенной чистоты.
— Ни один мужчина не подарит мне такого украшения.
— Теперь нам не о чем беспокоиться до конца жизни.
Я свои продавать не буду. Вставлю в оправу и сделаю самое красивое в мире ожерелье. — А я половину вставлю в оправу, а насчет остального подумаю.
Анаис продолжала дележ.
— Один Шарлотте, один Мари-Наташе, один мне.
— Подожди-ка минутку, — прошептала Мари-Наташа, — ты не два взяла?
Пауза. Дуэль взглядов. Каждая девушка пристально смотрела на двух остальных.
— Что?
— Мне показалось, что ты взяла себе два камня вместо одного. Пересчитай.
Анаис проверила свой мешочек, пересчитала бриллианты.
— Ой, правда!.. Как неприятно! Мне очень неудобно.
Напряжение несколько ослабло.
— Но ты, надеюсь, не думаешь, что я это сделала нарочно?
— Нет, конечно. Ошибиться может каждый. По мере того как вечерело, тише становилось
стрекотание сверчков вокруг. Птицы с червячками в клюве возвращались кормить птенцов, по небу плыли все более плотные прозрачные облака.
Когда я в первый раз встретил Анаис, ей было лет семь. Это была маленькая девочка с большими зелеными глазами и розовыми губами.
На ней было желтое поплиновое платье и большая легкая летняя шляпа с шелковой лентой.
Она остановилась передо мной и посмотрела на меня. Вид у нее был очаровательный. Она сказала мне: 'Ты не такой, как все. Надо нам поговорить'.
Так оно и есть. Я — не такой, как все.
Заухала сова. Темнело, девушки заканчивали дележ добычи уже при свете фар «Ренджровера».
— Ну, вот. Теперь можно ехать домой и немного отдохнуть.
Шарлотта не разделяла энтузиазма своих товарок.
— Остается одна проблема. Эти камни описаны, следовательно, их легко идентифицировать.
— И что делать?
— Найти кого-то, кто их переогранит.
— А что помешает ему донести на нас?
— И зря мы тогда надрывались. Анаис ударила кулаком в ладонь.
— Может быть, и не зря. Я как-то встречалась с экспертом по драгоценным камням. Он мне сказал, что, как правило, в особых списках для ювелиров бриллианты числятся не больше года. Потом их толкнуть уже легче.
Девушки посмотрели друг на друга.
— А пока? Будем прятать их под матрасом?
— Если мы оставим их у себя, нам захочется их продать. Я предлагаю спрятать их здесь. А через год встретимся на этой самой поляне и заберем наше сокровище.
Секунду они колебались.
Шарлотта протянула руку ладонью вверх:
— Я согласна.
— Две другие девушки положили свои руки на ее ладонь: Я тоже.
— Согласна.
— Одна за всех, все за одну. Мы — 'Черные волчицы'. Как вам имя? Носим черные маски и прячемся в лесу, ведь так?
Они стояли, сжимая друг другу руки.
— Ну что, волчицы, где бриллианты закопаем?
— Зачем где-то копать, надо оставить их Жоржу.
— Жоржу?
Девушки повернули к нему головы.
Во время второй нашей встречи Анаис сказала мне: 'Сегодня умер дедушка. Он был очень похож на тебя. Он тоже мало разговаривал. Но я его ужасно любила. Мне казалось, что от его взгляда все беды проходили. Я чувствовала, что он меня слушал и понимал. Его звали Жорж. Можно я буду звать тебя Жорж?'
— Жорж?
— Жорж — единственный возможный вариант, — настаивала Анаис.
Шарлотта прыснула от смеха.
— Жорж!
Мари-Наташа пожала плечами.
— Ты действительно думаешь, что мы можем доверить ему наше сокровище?
Да. Он будет терпеливым и скрытным. Идеальный сообщник. Он ничего не сделает нам во вред. Никогда. Правда, Жорж? Мари-Наташа откинула светлую прядь и пренебрежительно посмотрела на него.
— Но это же всего-навсего… Она расхохоталась.
— Да почему бы и нет, в конце концов!
И они доверили свою добычу Жоржу. Анаис посмотрела на него и сказала:
— Спасибо тебе за понимание, Жорж. И поцеловала его.
При третьей встрече Анаис рассказала мне, что родители водили ее к психотерапевту. 'Как-то раз я сказала, что видела тебя во сне, и знаешь, что мне ответили? Что это безнравственно. Безнравственно то, что я вижу тебя во сне, Жорж! Можешь себе представить?'
Девушки сидели в лесу, пальцы на их ногах были разделены кусочками ваты. Они передавали друг другу флакончик с лаком для ногтей цвета антрацита. Было лето и было жарко, и они решили надеть босоножки на высоких каблуках.
— Мы будем первыми разбойницами с большой дороги, следящими за своим внешним видом, — шутила Анаис.
Они надушились, оправили платья, уложили маски и револьверы в футляры для скрипок и сели в машину.
Несколько минут спустя в магазине Шартье Анаис звонко приказала:
— Всем лечь на пол! Мари-Наташа выстрелила в потолок. Более уверенные в себе, чем в первый раз, они образовали треугольник в главном зале ювелирного магазина, слегка расставив ноги, чтобы тверже стоять, и крепко сжав револьверы в руках.
— Осторожно, посмотри назад!
Анаис обернулась и увидела мужчину. Он успел нажать на кнопку сигнализации, прежде чем она его
