Обвинение себя в патологии — это форма самонаказания. Наказывая себя, мы расплачиваемся за боль, причиненную другим. Это похоже на наложение епитимьи.
В этом кроется серьезная опасность. Ведущие часто возлагают на себя всю ответственность за угасание любви, как будто чувства можно включать и выключать по своей воле. Это может породить у них такое сильное презрение к себе, что они готовы на все, чтобы избежать этого. Обычно это приводит к дальнейшему отстранению от отношений. Заставить их освободиться от цепкой хватки вины — одна из наиболее сложных задач в моей работе. Я напоминаю им, что подчиненные в равной степени ответственны за взаимоотношения и что истинный виновник — динамика взаимоотношений.
С ослаблением ощущения вины к ведущим приходит частичное освобождение от чувства обремененности взаимоотношениями и усиление веры в них. Парадоксально, но в этот момент перестать винить себя в потере любви лучшая возможность вернуть ее.
Заметьте, однако, что я нигде не говорил, что вы никогда не должны винить себя. Если ваше разочарование выливается в оскорбления партнера, чувство вины совершенно справедливо заставляет вас прекратить подобное поведение. Но для подавляющего большинства моих клиентов (и для читателей этой книги) проблема заключается именно в излишнем чувстве вины за «плохие» эмоции и мысли (Стратегии исправления таких ситуаций я опишу в главе 10.)
Самая трудная моя задача как терапевта — избавить женщин-ведущих от чувства вины. С детства девочек учат, что быть женственной — это означает проявлять поддержку и заботу. Гнев считается агрессивным, мужским, негативным чувством. Раз так, женщине это чувство не пристало. Хотя подобные представления немного устарели, тем не менее они имеют влияние, особенно на женщин, которым за тридцать. Поэтому, становясь ведущими, они чрезвычайно склонны скрывать свой гнев за виной, обращая его внутрь себя, что порождает гибельный эффект. Многие из них боятся даже мысли о том, что они больше контролируют взаимоотношения, чем их мужья, как Пег. которую я бы назвал 'замаскированным лидером'.
Пег почти никогда не выражала свой гнев по отношению к Биллу, пока была подчиненной. Но даже когда она заняла ведущее положение, она по-прежнему сдерживала свой гнев. Ее постоянное чувство вины делало ее подавленной, потерявшей надежду и в некотором отношении даже опасной.
Иногда я чувствовала, что я настолько злая, что недостойна существования. Вы не поверите, но я представила, что у Билла случился инфаркт, и я стою, одетая в черное, на его похоронах. Все жалеют меня. И хуже всего то, что в глубине души я чувствую себя счастливой от того, что наконец освободилась. Когда я думала об этом, я просто хотела свернуть машину в обрыв.
Гнев Пег вызвал ненависть к себе и депрессию. У нее начали проявляться физические симптомы: головная боль и потеря аппетита, из-за чего она выглядела изможденной.
Ядром депрессии Пег была 'фантазия вдовы/вдовца' — распространенное поведение ведущих, склонных подавлять свой гнев виной: 'Если бы подчиненный внезапно умер, я освободился бы без чувства вины'. В действительности люди скорее сопереживают ведущему, нежели называют его бессердечным злодеем. Пег было сложно понять, что такие фантазии являются предупреждением из нашего подсознания о том, что оно перегружено виной и стыдом. Я рассказал ей, насколько такие фантазии распространены, и предложил считать их барометром ее несчастья и разочарования в браке, а не усиливать ненависть к себе (что вызвало бы обострение чувства вины и еще большую склонность к таким фантазиям).
Некоторые ведущие инстинктивно чувствуют, что в действительности происходит, как только появляются первые признаки парадокса страсти. Если подчиненный возлюбленный слишком наступает, ведущий отступает быстро и грациозно. Но если парадокс скрыт сильными желаниями и страстью с самого начала отношений и если сами отношения пустили глубокие корни, то происходит нечто иное. Многие, может быть, большинство ведущих, увязают в том, что я называю 'СПО — синдром противоречий и обязательств'.
Глава 4. Синдром противоречий и обязательств (СПО)
Когда пара обращается ко мне за помощью, во время первой встречи они оба говорят, что хотят спасти отношения. Однако с течением времени становится очевидным, что только подчиненный определенно преследует эту цель. Ведущие не могут точно сформулировать, чего же они хотят, какие надежды возлагают на психотерапевтическую помощь. Может ли она снова превратить подчиненного в волнующего возлюбленного? Может ли она предложить безболезненный выход из обременительных взаимоотношений?
Я пришел к заключению, что то, чего действительно желают ведущие, так это разрешения противоречий. Они не знают, сохранять ли отношения, и они надеются, что врач-арбитр скажет решающее слово.
Джонатан выразил типичные сомнения ведущего, когда описал свои чувства сразу после того, как сказал Деборе, что ему нужно побыть одному и подумать.
Мои чувства сильно беспокоили меня — настолько быстро они из горячих превратились в теплые. Но объективно я понимал, что не хочу встречаться ни с кем другим. Я представил себе, что бы я чувствовал, если бы Дебора начала встречаться с другим. Так что было глупо даже думать о том, чтобы прекратить взаимоотношения. Я переживал трудные времена. Я был не так сильно увлечен отношениями с ней, но будь я проклят, если вообще не был. И ставки были высоки.
Чувство противоречия сводит с ума. Определение его таково: 'Одновременное влечение и отвращение к предмету, человеку или действию'. Человек, охваченный противоречием, находит аргументы «за» и «против» определенного поступка. Наверное, более всего в важных решениях, определяющих взаимоотношения, удручает то, что, принимая их, не знаешь, к чему это приведет в будущем. Вам хотелось бы знать, обернется ли разрыв величайшей ошибкой в вашей жизни или гораздо лучший партнер ожидает вас за углом. Кажется, что существуют правильное и ошибочное решения, но какое из них верное — никто не может понять. Вы всегда хотите оставить пути к отступлению, ибо это один из случаев, когда нельзя заранее выбрать оптимальный вариант.
Почти каждого разрывают противоречия при принятии важных решений, потому что не бывает совершенных взаимоотношений и, как сказал Джонатан, ставки высоки. Но ведущего противоречия могут привести к продолжительным душевным мукам. Как мы увидим, ведущие используют несколько тактик, помогающих правильной оценке возможных вариантов выхода из болезненного плена противоречий.
Такое поведение я называю 'синдром противоречий и обязательств' (СПО). Это название поясняет дилемму, возникающую перед неженатым/незамужним, но серьезно увлеченным ведущим, равно как и ситуацию женатого ведущего, который должен решить, сохранять ли ему брачные узы. Как мы увидим, существуют различные степени СПО.
Многие ведущие решают для себя не вступать в брак уже на ранней стадии отношений. Так обстояли дела со Скоттом, управляющим книжного магазина, и Алапой, официанткой.
Я был одержим идеей быть с ней, но о браке я не думал, хотя начальное влечение и давало мне такой импульс, что, может быть, я и задумывался на пару секунд о возможной женитьбе. Однако в глубине души я знал, что у нее не тот уровень интеллекта. Мне очень нравилось, как она проявляла заботу обо мне, и я не хотел причинять ей боль, Я думаю, именно поэтому отношения продолжались дольше, чем следовало.
Такие отношения образуются на основании минутных побуждений. Зачастую ведущий переживает трудные времена, и ему нужна ласка именно в этот период. Студенты, учащиеся по сложной программе, часто оказываются в неуравновешенных отношениях, так же как и люди с неудавшейся карьерой или пострадавшие от распада взаимоотношений. Скотт только что закончил писать свой первый роман. Но друзья довольно прохладно приняли его. Именно тогда он увлекся Аланой.
