Развертывающееся значение

?: Я бы хотел предположить, что сущностно важна намеренность избавиться от преграды. И раз мы предались этому намерению, мы можем иcпoльзoвaть средства, близкие нам или несколько знакомые нам. Например, мы всё говорили о признании более высокой разумности внутри нас, которая суть часть нас. И многие люди считают, что наши умы продолжают работать по ночам, или когда мы заняты делами, поэтому нам не слишком неестественно спрашивать себя о наших блоках и просить себя видеть сны о наших блоках. Поскольку сновидение часто приходит в символах, которые мы можем вытерпеть, которые имеют много уровней, и в процессе, если вы можете вспомнить свой сон и записать его буквально с тем, чтобы не впасть ни в какое суждение о своем сне. В этом месте доверительная дружба действительно помогает, поскольку такой друг может пройти с вами всю информацию, отстраниться от нее и будет способен видеть контекст так, как вы до сих пор можете бояться его видеть. И этот процесс может заходить на разные уровни, но к вам начинают доходить клубки информации о том, что в действительности входит в ваш блок.

БОМ: Ну, я думаю, очень ценно то, что вы говорите, сон поставлен в термины образов или символов, и в сне они менее тревожащи, чем если бы словами утверждалось, что они значат. Теперь возникает вопрос: Что означает сон? Увидеть значение сна составило бы, значит, изменение в блоке. Я думаю, есть различные способы подхода к этим блокам. Они могут принимать очень тонкие формы, и мы не сможем дать никакой окончательной версии того, как это сделать.

?: Нет. Ни по одной из этих проблем.

?: Одно маленькое замечание: Кажется, при этом взгляде, для доверия требуются двое. Как насчет идеи доверять самому себе?

БОМ: Да. Я думаю, себе доверять необходимо. А из этого может выйти доверие к другим людям.

?: Мне кажется, касательно доверия и дружбы — это существует на многих уровнях, и наше понималие этого может быть ограничено. Я думаю, мы все испытывали дружбу, которая на самом деле — часть блока; это как иметь корешей. Я думаю, есть иные уровни, помимо этого, которых я пока не испытал. Но то, что они существуют, — статья веры, и статья веры также то, что существуют оттенки значения за теми значениями, которые я уже знаю, и еще больше значений, которые я не могу найти, но о которых я внутренне что-то знаю. Я думаю, это должно лежать как вера в то, что дружба залегает на очень глубоких уровнях и к ней есть доступ, и это — где-то впереди. Это более точно, чем мы теперь знаем, и все же там есть нечто, что, возможно, сработает. Я же озабочен тем, чтобы знать, самому быть доступным тем глубинным уровням, какими бы они ни были.

ПИТЕР ГАРРЕТТ: Уже почти одиннадцать, Дэвид, вы просили напомнить.

БОМ: Да. Ну, я думаю, если у вас есть ощущение полной открытости друг перед другом, то значение может перетекать, и все это заработает. Теперь я думаю, это было бы спонтанно, в общем и целом, начиная с маленьких детей; но в течение жизни у нас накапливается множество опыта, который и приводит к этим блокам — к этим программам, — которые стоят на пути. Вопрос таков: Может ли дружба начать растворять даже эти блоки?

?: Я бы предположил, что в этой самой комнате что-то происходит — сначала я ощущал некую борьбу за понимание, а затем — всевозрастающее желание отодвинуться от нашего привычного линейного пути упорядочивания вещей к тому, чтобы позволять какому-то количеству почти случайных мыслей развертываться вместе с тем, чтобы обнаружить, что произошло, и для меня в любом случае это требует большого доверия. Мне довольно-таки нравится выглядеть так, будто я знаю, о чем говорю. (Смех.)

БОМ: Нам всем это нравится, правильно? (Смех сильнее.) Да. Я думаю, мы должны признать, что мы находимся в том царстве, где мы, на самом деле, не знаем, о чем говорим. Мы исследуем, правильно?

?: Да.

РЕЛИГИЯ, ЦЕЛОСТНОСТЬ И ПРОБЛЕМА ФРАГМЕНТАЦИИ

БОМ: Добро пожаловать. Сначала я собирался прочесть доклад, озаглавленный «Религия как целостность и проблема фрагментации», который я первоначально читал в церкви Св. Джеймса на Пиккадилли в Лондоне; но когда я снова посмотрел на него сегодня утром, я понял, что мои взгляды изменились, и отчасти это было результатом наших совместных дискуссий. Я на самом деле не понимал во всей полноте скрытого смысла моего доклада по сома-значимости в его связи вот с этим докладом. Это совсем как у Ньютона — люди не понимали значимости всех свидетельств, показывающих, что небесные движения не отличаются от земных — как вдруг Ньютон это увидел. Не думаю, чтобы мы могли сравнивать это с тем (смех), но меня это заинтереовало. Казалось, определенную часть его — об эго — по-прежнему стоило бы обсудить. Эта идея пришла мне в голову, поэтому утром мы встретились с Питером и Доном, обсудили это, и они предложили то же самое: они сами почувстровали, что последняя часть интереснее, чем часть о религии.

Я думаю, это показывает, как работает дружба: у нас — похожие чувства, и мы сообщаем их друг другу в этой ситуации. И еще вот что я хочу сказать: особенно в этот последний час я не пытаюсь здесь быть вашим учителем или авторитетом, у меня тоже есть блоки, страхи и т. д. Следовательно, мы все в этом вместе, и тот факт, что я — на вот этой приподнятой платформе, ничего не означает.

Мне кажется, мы уже обсуждали раньше проблему фрагментации. Это — одна из тем моего доклада. И мы обсуждали общую фрагментацию, которая происходит в человечестве и все более усиливается. У нее — много причин, в которые мы вникали. Одна из них — наука, принимающая фрагментарную форму и помогающая производить фрагментацию. Основная причина здесь заключается в том, что содержание мысли воспринимает себя как состоящее в соответствии с реальностью, отличной от мысли. Следовательно, разделения в мысли воспринимались как означающие объективные разделения во внешней реальности, или в реальности, отличной от мысли, и с этим значением мы поступали соответственно и начинали разламывать вещи на нации, группы и т. д. всевозможными способами.

Наука в огромной степени поощряла это в своем механистическом развитии; религия — тоже, хотя ее цель — целостность. Основное чувство религии — это жажда целостности. Само слово «религия» основано на religare, что означает «связывать», или же, может быть, на religere, что означает «собирать вместе», а слово «святой» (holy) означает «целый» (whole), и т. д. Существует позыв человека к целостности, который выражается как в религии, так и в науке. Если вы хотели получить целостный взгляд на вселенную, вы могли бы сделать это через науку и философию, а целостный взгляд на бытие — к тому же, через религию и философию. Восток специализировался на религии. Запад — на науке и философии.

Тем не менее, религия стала значительным источником фрагментации. Причина этого очень проста, поскольку, видите ли, в начале — я не уверен, согласились ли бы с этим все первобытные религии, но более современные согласились, — что почва всего сущего каким-то образом пропитана высшей разумностью, которая созидательна, и свидетельство этому — невообразимый порядок во вселенной и в нас, и в мозгу. А затем, возможно, с меньшим количеством свидетельств, но оно все равно есть, эта почва пропитана любовью и состраданием, хотя иногда так и не кажется при виде всего страдания в мире и того разрушения, что происходит. Я думаю, что если бы люди здесь остановились, то они бы сказали, что Божество (Godhead), почва Бога, обладает этой природой. Если бы мы здесь остановились, то, возможно, люди, у которых есть религиозные чувства, не стали бы спорить.

Но заходя дальше и говоря, что Бог или Божество обладает такой-то и такой-то природой, создает разделения, поскольку один человек или одна группа говорит одно, а другая группа — другое. Эти разделения. очень серьезны, в особенности серьезны потому, что мы имеем дело с природой абсолюта. Следовательно, соединить эти разделения никак нельзя. Это либо так, либо не так. Следовательно, когда доходит до религии — до религиозных различий, — это должно закончиться крайней фрагментацией.

Это входило в то, что я собирался сказать. Но теперь вы можете поднять вопрос об этой почве в связи