— Что у вас появляется возможность для космических полетов, — сказал Третий.
— Совершенно верно. И металл, и пластик недостаточно прочны, чтобы выдержать давление нашей атмосферы при создании вакуума, а силовое поле выдержит… Пузырь, огражденный силовым полем, и будет нашим космическим кораблем. Не пройдет и года, как мы изготовим сотни тысяч таких кораблей. Потом мы обрушимся на Ганимед и уничтожим сброд, который пытается оспаривать наше право на господство Вселенной.
— Люди Ганимеда никогда и не думали об этом, — пытался возразить Третий.
— Молчать! — защелкал юпитерианин. — Возвращайтесь и расскажите своим, что вы видели. Ничтожно слабые силовые поля, такие, как у вашего корабля, с нашими нельзя даже сравнивать, потому что самый маленький наш корабль будет мощнее и больше вашего в сотни раз.
— В таком случае, — сказал Третий, — нам здесь больше нечего делать, и мы вернемся, как вы говорите, чтобы сообщить то, что узнали. Проводите нас, пожалуйста, к нашему кораблю, и мы распрощаемся. Но между прочим, к вашему сведению, кое-чего вы не понимаете. У людей Ганимеда, разумеется, силовые поля есть, но к нашему кораблю они никакого отношения не имеют. Мы не нуждаемся в силовом поле.
Робот повернулся к своим товарищам:
— Через десять земных лет с хозяевами-людьми будет покончено. Сопротивляться Юпитеру невозможно. Слишком он силен. Пока юпитериане были привязаны к поверхности планеты, люди были в безопасности. Но теперь у них силовые поля… Мы можем только доставить людям полученные сведения, и это все.
Роботы отравились восвояси. Город остался позади. На горизонте показалось темное пятно — их корабль.
Вдруг юпитерианин сказал:
— Существа, так вы говорите, что у вас нет никакого силового поля?
— Мы не нуждаемся в нем, — безразлично ответил Третий.
— Тогда почему ваш корабль не взрывается в космическом пространстве из-за атмосферного давления изнутри?
И он пошевелил щупальцем, как бы указывая на атмосферу Юпитера, которая давила с силой двадцати миллионов фунтов на квадратный дюйм.
— Ну, это объясняется просто. Наш корабль не герметичен. Давление и внутри и снаружи одинаковое.
— Даже в космосе? Вакуум в вашем корабле? Вы лжете!
— Осмотрите сами наш корабль. У него нет силового поля, и он не герметичен. Что в этом необыкновенного? Мы не дышим. Энергия у нас атомная. Нам все равно, есть ли давление, нет ли его, и в вакууме мы чувствуем себя прекрасно.
— Но в космосе же абсолютный нуль!
— Это не играет роли. Мы сами регулируем собственную температуру. От температуры среды мы не зависим. — Третий помолчал. — Ну, теперь мы сами можем добраться до корабля. До свидания. Мы передадим людям Ганимеда ваше послание — война до конца!
Но юпитерианин вдруг сказал:
— Погодите! Я скоро вернусь.
Он повернулся и двинулся к городу.
Роботы посмотрели ему вслед и стали молча ждать. Юпитерианин вернулся только часа через три. Видно было, что он очень торопился. За десять футов от корабля он опустился всем телом на почву и стал как-то странно подползать. Юпитерианин не произнес ни слова, пока не приблизился настолько, что чуть ли не прижался к роботам своей серой эластичной кожей. И лишь тогда зазвучал приглушенный и уважительный радиокод.
— Глубокоуважаемые господа, я связался с главой нашего центрального правительства, которому теперь известны все факты, и я могу заверить вас, что Юпитер желает только мира.
— Что? — переспросил Третий.
— Мы готовы возобновить связь с Ганимедом, — зачастил юпитерианин, — и обещаем не делать никаких попыток выйти в космос. Наше силовое поле будет применяться только на поверхности Юпитера.
— Но… — начал Третий.
— Наше правительство с радостью примет любых представителей с Ганимеда, если их пожелают прислать наши благородные братья — люди.
Чешуйчатый щупалец протянулся к роботам, и ошеломленный Третий пожал его. Второй и Первый пожали два других протянутых щупальца.
Юпитерианин торжественно сказал:
— Да будет вечный мир между Юпитером и Ганимедом!
Космический корабль, худой, как решето, снова вышел в космос. Давление и температура снова были нулевыми, и роботы смотрели на громадный, но постепенно уменьшавшийся шар — Юпитер.
— Они определенно искренни, — сказал ХХ-2, - и то, что они повернули на сто восемьдесят градусов, очень утешительно, но я ничего не понимаю.
— По-моему, — заметил ХХ-1, - юпитериане вовремя опомнились и поняли, что даже одно намерение навредить хозяевам-людям — это уже невероятное зло. Так что они вели себя вполне естественно.
ХХ-3 вздохнул и сказал:
— Послушай, тут все дело в психологии. У этих юпитериан невероятно развито чувство превосходства, и раз уж они не могли уничтожить нас, то им хотелось хотя бы сохранить свой престиж. Вся их выставка, все их объяснения — это просто своеобразное бахвальство, рассчитанное на то, чтобы поразить нас и заставить трепетать перед их могуществом.
— Все это я понимаю, — перебил Второй, — но…
— Но это обернулось против них же, — продолжал Третий. — Они убедились, что мы сильнее. Мы не тонем, не едим и не спим, расплавленный металл не причиняет нам вреда. Даже само наше присутствие оказалось гибельным для живых существ Юпитера. Их последним козырем было силовое поле. И когда они узнали, что мы вообще не нуждаемся в нем и можем жить в вакууме при абсолютном нуле, их воля была сломлена. — Третий помолчал и добавил резонерски: — А раз воля сломлена, комплекс превосходства исчезает навсегда.
Другие роботы задумались, и потом Второй сказал:
— И все равно это неубедительно. Какое им дело до того, на что мы способны? Мы всего лишь роботы. Им пришлось бы воевать не с нами.
— В том-то и дело, Второй, — спокойно сказал Третий. — Это пришло мне в голову только сейчас. Знаете ли вы, что из-за нашей собственной оплошности совершенно нечаянно мы не сказали им, что мы всего лишь роботы.
— Они нас не спрашивали, — сказал Первый.
— Совершенно верно. Поэтому они думали, что мы люди и что все другие люди такие же, как мы!
Он еще раз посмотрел на Юпитер и задумчиво добавил:
— Не удивительно, что они побоялись воевать!
Айзек Азимов, известный американский писатель-фантаст и ученый-химик. Родился в 1920 году. С 1946 по 1958 год читал лекции в Колумбийском и Гарвардском университетах. Известность писателю принес его рассказ «Приход ночи», опубликованный в 1941 году. Затем был опубликован ряд романов и сборников научно-фантастических рассказов, среди которых наибольшей популярностью пользуется сборник «Я — робот». Последнее увлечение писателя — научно-популярная
