Сначала – истинное отношение Рерихов к революции и большевизму. В 1917-1919 годах Н. Рерих искренне и публично возмущался большевиками: «Дикари, они воюют с женщинами и с детьми! Большевики русские могут гордиться одним, что ими нанесен смертельный удар социализму… Тот, кто впишет в исторические исследования геройские страницы русского большевизма, тот скажет отвратительнейшую ложь. Мы поражены бессмысленностью и дикостью происходящего. Позорное самоуничтожение! Настоящий бунт рабов против знания. Большевики будут громить дворцы, будут разрушать храмы, будут вредить Финляндии. Они всюду несут зерно черного начала. Во имя единства, во имя свободы пусть торопится народ убрать большевиков и тех предателей, которые с ними. Которые получили свои 30 сребренников. Братья, помните, что наша Россия более всего страдает распущенностью мысли…. Материализм есть собачья психология. В России не укреплено чувство собственности»{130}. «Не входите в ряды прародителей большевизма. Оттуда нет возврата”{131}. В ту пору «Рерих примкнул к воинственно-антисоветскому крылу русской эмиграции. В печати появляются его статьи, клеймящие «банду Ленина-Троцкого» как злейших врагов российской государственности и культуры»{132}.
Спустя годы в личных суждениях позиция остается той же: “Один из мыслителей, кажется, Успенский, назвал материализм дефективным мышлением или трехмерной собачьей психологией в противовес человеческой, четырехмерной, ибо мысль уже принадлежит к четвертому измерению. Все материалисты лично мне казались всегда ограниченными, убогими, лишенными всякого воображения людьми»{133} . «Конечно, социализм или, вернее, так называемый коммунизм, есть вреднейшее недомыслие, ибо всякое уравнение есть смерть»{134}. «Коммунизм, как его проповедуют ныне, уже отжил или отыграл свое, он никому не нужен»{135}. «Вы то зерно, которое пробьет час смерти Кощею-коммунизму»{136}. «Одна тьма пожирает другую (фашизм и коммунизм)»{137}.
Но появилась возможность приблизиться к правительству комиссаров – и тут уже начинаются тактические хитрости. «Сегодня решаю, можно ли уступить Учение священное как учение коммунизма. Надо готовиться к России, где нужно применить высшую меру формулы 'Господом твоим'. Только 'да' на все нелепости, лишь постепенно вложите свое содержание. Славные орехи получатся, когда в чужую оболочку вложите свое ядро»{138}.
«Шествие коммунизма нужно крепко сплести с именем Майтрейи, ибо это истина. Явлю очень важное — вчера запомнили о связи коммунизма с именем Майтрейи, сегодня должны усвоить, как должны отвечать на вопросы о занятии миром религии. Спросят: «Почему связываете вы религии с коммунизмом?» Скажете: «Исполняю желание Ильича, или Ленина». Правда будет сохранена, ибо Ильич мучительно искал человека, который мог бы связать религии с коммунизмом. Было ясно, что духовные лица непригодны для этой задачи. В то же время псевдонаучный язык интеллигенции навсегда отрывал ее от духовных понятий. Народники в силу безобразных предрассудков утеряли даже возможность мыслить о конъюнктуре духовности. Между тем без вопросов религии невозможно превратить мир спекуляции в мир понимания. Ленин это знал, потому можно назвать его, чтоб связать вашу работу с течением дел в России. Уместно и убедительно сказать, что Махатмы Востока держатся такого же мнения»{139}. «Где-то можно включить название буддизма идеальным коммунизмом»{140}. «Учитель советует принять облик коммунистов»{141}. «Повторим положения для Москвы. Первое – учение Будды есть революционное движение. Второе – Майтрейя есть символ коммунизма. Третье – сотни миллионов буддистов немедленно могут быть привлечены к мировому движению общины. Четвертое – простое, основное Учение Гаутамы должно легко проникать в народ. Пятое – суждение Европы будет потрясено союзом буддизма с ленинизмом. Шестое - Монголия, калмыки и тибетцы готовы применить сроки пророчеств к текущей эволюции. Седьмое – отъезд Таши-ламы даст небывалый повод к выступлению. Восьмое – причина отрицания бога объясняется буддизмом вполне удовлетворительно»{142}.
Такова откровенная формула теософского паразитизма, откладывающего свои яйца в питательные среды других духовных традиций.
И все же - с чего бы это такая перемена в поведении американца, которому не угрожал ГУЛАГ?
В. Клещевский называет дату «обращения»: “Известно, что еще в 1919 г. Н. К. Рерих полагал большевиков “разрушителями культуры”. Также известно, что после 24 марта 1920 г. Рерихи становятся яро “красными”. Именно в этот день состоялась их встреча в Лондоне с Махатмой М. Видимо, началось посвящение в План Владык”{144}.
То, о чем с мистическим придыханием пишут рериховцы, просто подтвердил на основании вполне земных архивов советских спецслужб журналист Олег Шишкин. Все оказалось немного проще: в конце 1919 г. в Лондоне с Рерихом знакомится связной Коминтерна Владимир Шибаев. Затем их встречи стали постоянными {145}.
Может быть, их сотрудничество было совершенно бескорыстным. Просто встретились два интересных человека. Ну, помогали они чисто по-дружески один другому: то Рерих с собою возьмет в тибетскую экспедицию советских агентов[67], то “друзья”, не торгуясь, купят несколько картин художника, заплатив при этом бриллиантами. Не отсюда ли знаменитый рериховский “чемодан с бриллиантами”[68]?
Сотрудничество с Коминтерном — это действительно эзотерика. Рериховцы отрицают его не менее
