религии выше нашего оккультизма”.
Способ объединения очень прост: убрать все лишнее (то есть то, что отличает данную систему верований от теософии, объявив эти отличия «искажениями») и добавить недостающее (те теософские мифы, которые отсутствуют в данной религии, объявляются ее «эзотерическим» достоянием, о наличии которого сами верующие просто не догадывались). По этому же рецепту поклонник любого божка может сказать: именно мое божество принимало разные облики, вдохновляя создателей конкурирующих религий[241]; именно мое божество воплощалось в величайших исторических деятелей и ученых. Такого рода самовольная приватизация мировой культуры и есть «ключ к теософии»[242]. Достаточно сказать: «Все великие Учения идут их Единого Источника»{993}, а про себя подумать: именно этот «Источник» и стучит по нашему столику...
Теософы приписали себе право как угодно толковать, урезать и дополнять священные писания любой из религий. Для этого достаточно сказать, что подлинным автором или героем того ли иного сакрального повествования был кто-то из теософских «махатм»[243]. В случае с христианством право на любую степень подобного волюнтаризма обосновано у них весьма мощной цепочкой из четырех мифов:
1. Христос в первые 30 лет Своей жизни путешествовал в Индию и там был посвящен в эзотерические тайны.
2. Проводником Иисуса в Индию был некий махатма Россул Мория{994}, он же - Аполлоний Тианский (“Аполлоний – современник Иисуса из Назарета”{995}; “Аполлоний Тианский, будучи Ибн Рагимом, сам проводил Христа в Братство”{996}.
3. Затем Мория (он же – Ибн Рагим, он же Апполоний) воплотился в преподобном Сергии Радонежском {997}.
4. “Новое космическое Учение Агни Йога дано Великим Учителем, в одном из своих прежних Воплощений бывшим нашим Преподобным Сергием Радонежским”{998}.
“Великое счастье для Елены Ивановны было осознавать, что ее Учитель — Владыка Шамбалы — наш Преподобный Сергий Радонежский!”{999}. В таком случае, правда, никак нельзя говорить о каком бы то ни было “философском наследии Рерихов”.
Тот, кто некогда обучал Иисуса азам эзотерики, две тысячи лет спустя естественно заявил о своем полном праве рисовать Его портрет по памяти и с натуры, а также разъяснять, во что верил, а во что не верил Христос. Ему и только ему принадлежит право поправлять ошибки и Христа, и Его учеников... И теперь рериховцы «зацементированно» твердят: поскольку мы имеем личный контакт с Махатмой, то есть с тем Высшим Иерархом, у которого Христос заимствовал свое учение, то мы можем напрямую узнать о Его учении то, что все остальные узнают из книжек; слова нашего Учителя много веков назад были плохо поняты и записаны вашими духовными предками – апостолами там и другими… Все, дискуссия закончена. “Сам сказал”[244] .
«Конечно» тут ставится вместо аргументов. Такая система абсолютно недоступна для критики. Просто потому, что это беспримесный, чистый миф, находящийся не на границе науки, а просто далеко за ее пределами…
Весь это беспардонный исторический маскарад довольно странен с точки зрения ученого, да и просто обычного европейца. И все же посмертный прозелитизм – это очень древняя традиция, весьма распространенная в Индии. Она была чужда брахманизму, но, будучи разработанной буддистами, была затем перенята и индуизмом{1000}.
Ведущий германской индолог Пауль Хакер заметил в индийской религиозной истории то свойство, которое столь ярко проявилось в теософии: инклузивизм – особую стратегию индуистов и буддистов, позволяющую им выдавать чужие учения за элементы собственных, а чужую веру за частичное проявление, порожденное источником их собственной веры. По определению П. Хакера, инклузивизм означает искусную религиозную стратегию, направленную на “субординацию” чужих философских или религиозных доктрин в рамках собственной. “Инклузивизм имеет место, когда кто-то истолковывает определенное ключевое понятие чужой религиозной или мировоззренческой группы как идентичное тому или иному ключевому понятию той группы, которой принадлежит он сам. Преимущественно к инклузивизму относится эксплицитное или подразумеваемое утверждение, что чужое, которое истолковывается как идентичное своему, определенным образом подчинено последнему или уступает ему”{1001}. В качестве примера этой стратегии Хакер привел интерпретацию вишнуитским поэтому Тулсидасом (XVI-XVII вв.) Шивы в качестве адепта Рамы – воплощения Вишну, а также используемые индуистами наглядные образы: когда собственная традиция уподобляется океану, в который впадают реки других “сект”, или, как в случае с шактистами (индуистский тантризм), с исполинским следом слона, в котором “растворяются” следы других животных (Маханирванатантра XIV.180), ср. позиция вишнуитов-панчаратриков, у которых Веды, Араньяки, а также тексты санкхьи и йоги представляют лишь “дополнительные части” в рамках истины их религии – Махабхарата XII.336.76, ср. 237.18 и т.д. Классическая формулировка той же стратегии – в знаменитой “Бхагавадгите”, где Кришна утверждает, что даже почитатели других богов, не зная того, приносят жертву ему (IX.23-24). То же утверждается и в важнейшем тексте вишнуитов-панчаратриков “Ахирбудхнья-самхита” (XIII.16-24). Инклузивистская “философия религии” была достаточно популярна и в собственно философских текстах. Например, известнейший трактат по эпистемологии ньяйи “Ньяякусуманджали” Удаяны открывается стихом, по которому Хари (Вишну) – тот, кого шиваиты почитают как Шиву, ведатисты – как Брахмана, мимансаки – как обрядовую действенность, джайны – как архата, а буддисты – как Будду (следовательно в культ Вишну “инклузивируются” и прямые оппоненты индуизма). Наибольшие “методологические” возможности для “философского инклузивизма” содержались в различении у Нагарджуны и Шанкары различных уровней истины: если уровень абсолютной истины мог быть реализован лишь самими мадхьямиками или ведантистами, то уровень истины относительной позволял включать положения других систем на правах “частичных истин” в контексте их собственных доктрин.
Хакер «показал, что понятие толерантности лишь частично пересекается по значению с индийской веротерпимостью, которая означает на деле прозелитическую стратегию присвоения “чужого” как частичной истины “своего”… Чужое, которое истолковывается как идентичное своему, определенным образом подчинено последнему или уступает ему. Дальнейшее же обоснование того, что чужое идентично своему, обычно не предпринимается… Та же парадигма выявляется и у неоиндуистов, прежде всего у Вивекананды и Радхакришнана, предлагающих считать веданту реальным ядром всех мировых религий. Инклузивизм имеет выраженное “политическое”, стратегическое назначение: он означает претензию на завоевание чужих религиозных территорий посредством дипломатического компромисса…”[245]. Так сегодня индусские миссионеры, приходя к осталым племенам Индийского полуострова, просто объявляют вождям племени и жрецам местных анимистических культов, что их боги включаются в пантеон индуизма, а они сами – в индусскую общину{1002}.
Интереснейший пример посмертного обращения лидера оппонирующей школы дают кришнаиты: 'В девятнадцатом и двадцатом воплощениях Господь явился в семье Вршни (династии Йаду) как Господь Баларама и Господь Кришна. Своим приходом Он избавил мир от бремени. Затем, в начале Кали-юги, чтобы обмануть тех, кто враждебно относится к последователям религии, Господь явился в провинции Гайа как
