– Сынок, откачай все обратно. Немедленно. Пока мы дышим…
– Это невозможно, господин комендант. То есть, я могу приказать запустить насосы на обратную перекачку. Но управление арматурой изделия мне недоступно. Чтобы заполненные баки начали отдавать топливо, необходима программная команда, а дать ее может только программный комплекс самого изделия, либо кто-то из центра управления…
Оберштурмбанфюрер ощутил непривычную слабость и необоримое желание уложить голову на подушку. Кто я? Где я? Зачем я? Он с тоской посмотрел на пустую бутылку… Да пропади оно все пропадом!
– Ладно, сынок. Рация у тебя есть? Хорошо. Вызывай 'Одер-один', обрисуй ему ситуацию, он сообразит, что делать… Да! И держи меня в курсе.
– Zu Befehl, господин оберштурмбанфюрер!
Это был первый сон за последние три ночи.
Вячеслав пробирался среди свисающих с недоступного взгляду свода гигантских водорослеобразных растений. Он раздвигал руками мягкие, теплые наощупь побеги, скользил между ними, и те беззвучно смыкались за его спиной. Где-то впереди в редких просветах в темно-зеленой живой стене Слава видел стоящую на месте тонкую фигуру, видел шевелящиеся в такт свисающим водорослям пепельные недлинные волосы, неразличимого пока цвета глаза, обращенные в его сторону, и двигающиеся пухлые губы. Судя по тому, что Вячеслав довольно четко различал отдельные черты лица, расстояние между ним и девушкой было довольно небольшим. Он пытался энергичнее работать руками, делать шаги пошире, но дистанция никак не хотела сокращаться. Девушка стояла на месте и продолжала беззвучно шевелить губами…
– Славка, глянь, костюмчик-то впору пришелся… – знакомый голос пролился откуда-то сверху, стекая по стеблям водорослей и дробясь на разветвлениях ветвей. – Не… не слышит. Дрыхнет…
Голос затих, растекшись и впитавшись в поверхность под ногами.
Слава никак не мог собрать воедино все черты лица девушки, никак не мог схватить взглядом полную картинку, он напрягался все больше и больше, но сверху потекла темнота, и скоро остались только губы…
– Все, братцы! Поднимаемся! Давайте-ка, построимся вот у этих шкафчиков… Давайте, давайте, шевелимся…
Темнота ухнула сверху лавиной, и в последний момент Слава отчетливо расслышал сорвавшиеся с исчезающих из поля зрения губ слова: '… мне моего сына…'
Кротков открыл глаза и первое, что он увидел, оказалось лицом его друга-однополчанина, ухмылявшимся поверх сверкающего белизной симпатичного скафандра.
– Ну и горазд ты дрыхнуть, Славка. Выспался? Нет? А я выспался на месяц вперед, – лицо Димона просто светилось. – Догадаешься как? Или подсказать?
Обершутце молча протягивал Клаусу собственный шлем. На вопросительно поднятую бровь подчиненный многозначительно кивнул и вложил шлем в руки унтерштурмфюреру. С сомнением поглядывая на обершутце, Клаус натянул 'горшок' на голову.
– … спокойно, обер-лёйтнант, спокойно! – голос лысого гауптштурмфюрера не отражал ровно никаких эмоций. – Так говорите, тоннель с трубопроводами имеет достаточную высоту для движения человека в полный рост?
– Так точно…
– Следовательно, в пусковую шахту можно проникнуть через вашу станцию. А выйти из шахты через тоннель можно?
– Да, хотя человеку непосвященному так просто вход в тоннель из шахты и не увидеть. Надо подняться на третий ярус лесов, пройти между разветвлениями трубопроводов и стеной, потом…
– Ясно, не продолжайте, – эфир ненадолго замолчал. – Вот, что. Через несколько минут к вам прибудет наша группа, покажете мне вход. Пока же, на случай, если диверсанты все-таки знают о тоннеле, всеми имеющимися силами возьмите его под контроль. Как поняли?
– Понял. Выполняю. Конец связи.
Клаус вернул шлем, надел фуражку и направился в сторону, где по его предположениям ошивался гестаповец. На фоне рассветного неба громады четырех танков напоминали гигантских спящих черепах, застывших в ожидании момента, когда восходящее солнце, наконец, поможет им согреться.
За ближайшим же из танков фон Типпельскирх нос к носу столкнулся с искомым гестаповцем.
– Ба! Клаус, вы еще бодрствуете? – в глазах гауптштурмфюрера плясали веселые искорки, а рот растянулся чуть не до ушей. Издевается, гад. – Это хорошо. Потому как я снимаю своих людей с этой позиции и оставляю шахту на ваше попечение. У вас появилась прекрасная возможность показать себя во всей красе. Справитесь?
Клаус не приметил, чтобы лысый отдавал какие-то команды, но обстановка вокруг явно изменилась. Отчетливо ощущалось движение, вроде бы, глазом и не заметное, но явно ощущаемое на уровне чувств. Было похоже, что зашевелился воздух, сильнее зашумела трава, и даже солнце начало резвее выползать из-за горизонта. Кроме того, один за другим проснулись танки, окончательно разогнав предрассветную тишину.
– Справитесь, справитесь – вижу. Значит так, мы нашли возможность все-таки достать диверсантов…
Как же – они нашли!
– … и немедленно приступаем к выполнению этой задачи. А когда мы их выкурим оттуда, деваться им будет некуда, кроме как вам в руки. Так что, ждите и принимайте, – гауптштурмфюрер напоследок улыбнулся, легко запрыгнул на ближайший танк, и четыре бронированных машины, оседланные спецназовцами, одновременно сорвались с места.
Провожая взглядом покатившееся по полю рычащее пылевое облако, Клаус машинально достал сигарету, сунул ее в рот, да так и остался стоять, даже не опустив до конца руку. Из охватившего оцепенения его вывел щелчок зажигалки и вспыхнувший прямо перед носом бензиновый огонек. Фон Типпельскирх прикурил, неторопливо выпустил дым и только после этого посмотрел на хозяина зажигалки.
Этот пожилой шарфюрер, командир одного из подчиненных Клаусу отделений, отличался поразительной немногословностью и железным спокойствием, граничащим с абсолютным равнодушием ко всему на свете. И услышать от него больше пяти слов одновременно чуть не стоило унтерштурмфюреру сигареты, которая вполне могла выпасть изо рта.
– А знаете, господин барон, не люблю я гестапо… – он все-таки помолчал немного. – Будь моя воля, взял бы свое отделение, да и выбрал бы дорогу покороче…
Вникал Клаус, почему-то, долго. Не дождавшись реакции командира, шарфюрер продолжил:
– Есть у меня один знакомый. Из обслуги этой штуки, что в колодце. Вернее, наверно, был… – унтер посмотрел на громадную бетонную крышку, достал сигарету и медленно, основательно прикурил. – Мы любим… любили один и тот же сорт пива… Ему присылали регулярно. Из самой Баварии… Так вот, в стенках колодца этого много подсобок, там мы и посиживали вечерами. А из нескольких есть технические лазы прямо в шахту. Для монтеров. Он меня как-то, бутылок после восьми, провел туда, баллисту показывал. Здоровая штука…
Сигарета, наконец, отвалилась от онемевшей губы Клауса и упала на так и не опущенную руку. Унтерштурмфюрер дернулся от ожога и мгновенно сбросил с себя оцепенение. Шарфюрер коротко зыркнул на командира и протянул остаток своей сигареты.
– Так вы говорите, что в шахту можно попасть и отсюда?
– Именно так, господин барон.
– И?…
– Гораздо быстрее, чем туда доберутся черные…
Клаус посмотрел на часы, оглянулся на застывших на позициях бойцов и снова остановил взгляд на унтере.
– Командиров отделений – ко мне.
