чтобы совсем уж не терять достоинства. В конце концов, у нее тоже могут быть свои дела.
– То есть, как?
Сергей обескуражено любовался двумя дверями на фоне мерцающих звезд.
– Что, Сереженька? – Ирина заглянула в комнату, дожевывая остывший тост.
Сын сдернул с головы шлем и развернулся вместе с креслом к двери. Вид у него был совершенно потерянный.
– Он сказал, что не считает целесообразным выполнять мою команду… Прикинь?
Ира отхлебнула чая и непонимающе уставилась на Сергея.
– Не поняла. Кто?
– Координатор.
– А это еще кто такой?
Отпрыск снова повернулся к компьютеру.
– Да никто. Кусок программы с зачатками искусственного интеллекта. Не, ну, ты можешь себе представить? Нематериальный набор из нулей и единиц вдруг заявляет, что он, видите ли,
Ирина заглянула в пустую кружку и вздохнула.
– А какую ты дал команду? – спросила она сына, повернувшись в сторону кухни.
– Самую банальную – остановить пересчет карт, – пробормотал Сергей. – Ладно… Не хочешь? Обойдемся и без тебя.
Он решительно надел шлем, пригляделся и дотронулся до двери 'Вход'.
– Давай быстрей! – поторопил Сергей бегущего со щитом 'бобби'.
Щит опустился.
'Админ'.
Сережа отстучал пароль на откинувшейся доске с нарисованной клавиатурой. Доска встала на место и тут же откинулась вновь. На месте поля для ввода пароля красовалась издевательская надпись.
'Доступ временно закрыт'.
– Что?!!
Из-за щита выглянула физиономия полисмена и виновато пожала плечами.
Сергей скинул с головы шлем и обернулся к двери.
– Мама!
Он вскочил с кресла и побежал на кухню. Ирина задумчиво обернулась, отвлекшись от перемешивания салата.
– Мама, этот подлый персонаж закрыл мне доступ, – Сергей устало опустился на табурет.
– И что теперь? – Ира чуть поколебалась, вертя в руках пластиковую банку сметаны.
– А теперь… – сын сдвинул брови и со стуком положил ладони на стол. – А теперь я его просто выключу.
Он решительно встал.
– Координатора придется поменять.
Где-то в глубине квартиры нетерпеливо затрещал мобильный телефон. Сергей прислушался.
– Это мой, – он развернулся и пошел на звук. – Кто бы это?…
Только сын вышел из кухни, раздалась мелодичная трель. Ирина поискала глазами источник звука и остановила взгляд на брошенном на стул жакете. Она вытерла ладони кухонным полотенцем, подошла к стулу и выудила из кармана мобильник. Дисплей телефона сообщал, что абонент не пожелал сообщить свой номер. Ира пожала плечами и, поднося трубку к уху, направилась в комнату сына.
Ее мозг не успел среагировать на то, что она там увидела, и палец, отрабатывая посланную ранее команду, нажал на кнопку. Выплеснувшийся из телефона высокочастотный треск, проколов барабанную перепонку, холодной иглой ввинтился куда-то в мозжечок. Прежде, чем радужные круги окончательно погасили свет в ее глазах, Ирина успела выхватить из сгущающейся темноты безвольно развалившегося в кресле сына, валяющийся на полу мобильник и возникающую на экране монитора надпись.
'Пересчет map#1837'.
Димон окинул переодевшегося в милицейскую форму Славу придирчивым взором.
– Сойдеть, – он подобрал с бетона ворох одежды, своей и друга, забросил его на заднее сиденье УАЗика и открыл водительскую дверь. – Поехали. Сегодня я поведу.
Вячеслав медленно сел на балку. Димон заметил маневр товарища, только устроившись на водительском месте.
– Эй, ты чего? Поехали.
– А куда, собственно?
Димка проворчал что-то себе под нос, вылез из машины и опустился рядом с Кротковым на бетон.
– Что-то ты совсем расклеился, брат. Я тебе вот, что скажу, – он приобнял Славу за плечо. – В стратегическом плане дела, конечно, не сахар. Да, мальчишку твоего мы спасти не успели. Но есть у меня стойкое подозрение, что все не так безнадежно, як кажется на перший догляд.
– О чем это ты? – Слава безучастно рассматривал далекие развалины города.
– А вот о чем, – Димка вскочил и подобрал с земли кусок арматуры.
Он чуть наклонился и начал вычерчивать в пыли какие-то знаки. Закончив, указал на них пальцем.
– Это, по-твоему, что?
Вячеслав скользнул взглядом по надписям.
– Три диффура, описывающих движение гироскопа.
– Можешь дописать четвертое?
– Конечно, могу. Ты забыл, что я помню все, что когда-либо видел?
Димка ухмыльнулся.
– А ты забыл, что я тоже ничего не забываю?
– Ну, и к чему это все? – Слава смотрел на друга непонимающе.
– А вот к чему, – Димка снова сел и отряхнул руки. – Насколько я понимаю в колбасных обрезках, устранение причины влечет за собой соответствующее устранение будущих последствий, причиной этой вызываемых. Как завернул, а?
Димка сделал паузу, с хитрой ухмылкой глядя на товарища.
– А причина нашей памяти, насколько я понимаю – твой пацан, – он хлопнул в ладони и чуть развел в стороны руки. – Опля!
Слава вскочил на ноги.
– Черт! – он крутанулся на месте и шлепнул себя по лбу. – Бляха муха! Ну, и идиот же я!
– Вот, – Димон поднялся с гордым видом и степенно отряхнул брюки. – И, хотя самокритичность твоя чрезмерна, суть ты уловил верно.
Кротков бросился к машине.
– Значит, он жив! Поехали назад.
– Осади-ка чуток, – Димка не тронулся с места. – Парнишка, я думаю, все ж таки, умер. Есть у меня на энтот счет некоторые соображения тож. Но не в этом суть. Кажется мне, что тактически для нас сейчас самое важное – оторваться от этого лысого потроха и взять тайм-аут на 'немножко подумать'. А потому,
