– Он вышел, мама.
Ира перевела взгляд на спокойное лицо Кроткова. Приподняла ему веко, посмотрела на дергающиеся иглы электроэнцефалографа. Павел Ильич глядел туда же.
– А активность-то есть, Иришка.
Сергей откинулся на спинку кресла и шумно выдохнул. Его блаженный взгляд уперся в циферблат над кроватью. Глаза студента рассеянно прыгали от одной стрелки к другой, а губы растягивались в отстраненной улыбке. Неожиданно он подскочил на стуле.
– Ой, я же Катерине не позвонил, – Сергей выхватил из кармана мобильный телефон.
– Не здесь, – предупреждающе поднял руку Павел Ильич и указал на дверь. – Тут чувствительные приборы. Звонить – в конец коридора и на лестницу.
Сережка кивнул и бросился к выходу. Пока Ирина оборачивалась, сына уже и след простыл.
– Эй! Ну, вот, сбежал… Хотела спросить, можно ли уже отключить датчики…
Павел поднялся и ходил теперь возле стойки, внимательно рассматривая показания приборов.
– Вернется, и спросишь, – пробормотал он, не оборачиваясь. – А пока могла бы историю заполнить и данные отобрать… Твой пациент, а ты его врач.
– Ну, уж нетушки. Сегодня твое дежурство. А я спать хочу, – она оглянулась по углам палаты. – Привез бы мне каталку, что ли, а?
Вячеслав задумался на несколько секунд.
– В подобных играх всегда заложена некая жесткая задача. Задание. Правильно закончить игру можно, только добившись некоего определенного результата…
– Докатиться живым до выхода из лабиринта?
– В случае с колобком – да. В современных… Э… В будущих игрушках может быть чуть сложнее. Перебить всех врагов, найти клад, спасти заложников…
Димон радостно вскинул брови.
– Спасти младенца!
– К примеру, – Слава был более осторожен.
Базов вскочил и в восторженном волнении прошелся туда-сюда.
– Красиво излагаешь, черт тебя подери!
Неожиданно он остановился, словно налетев на что-то неподъемное и твердое. Секунду постоял в задумчивости и снова осторожно сел.
– А если не сумел выполнить задачу? То есть, вообще? Не справился, опоздал. Если задача стала невыполнимой?
Слава встал и, засунув руки в карманы брюк, повернулся к Димке спиной. Постояв молча несколько секунд, заговорил, не глядя на Базова.
– Колобок может сдаться пауку или прыгнуть в сектор с пламенем…
– И начать все сначала, – подхватил Димон.
– Да.
Кротков достал из внутреннего кармана милицейского кителя пистолет.
– Но неизвестно, есть ли у колобка в запасе жизни, – размахнувшись, он зашвырнул 'вальтер' в серую даль. – Можно бегать по лабиринту дальше, в надежде найти другой выход. Но это весьма сомнительный путь…
– Да мы уже, похоже, побегали… Есть еще варианты?
Слава обернулся.
– Можно нажать 'эскейп'.
– Как, как?
– Кнопка такая в левом верхнем углу клавиатуры. Нажимаешь и вываливаешься из программы. Есть время подумать и принять решение – продолжить, начать сначала или закончить, не доиграв.
Базов хитро ухмыльнулся.
– Так вот, что ты сделал с этим поганым миром, да?
– Вроде того.
– Мама, вы опять пялитесь в глазок!
Старушка раздраженно крякнула, не меняя позы у двери. Оборачиваться к снохе она тоже не сочла нужным.
– Я всего лишь хочу вынести помойное ведро, – в прихожей, действительно, стоял упомянутый хозяйственный прибор, правда, далеко не заполненный. – А у соседей опять столпотворение. Все к ним ходють и ходють…
Дородная невестка всплеснула руками и бросила, удаляясь на кухню:
– Столпотворение, мама, это – строительство башни. Столп – это башня. Вавилонская.
– Сама ты башня вавилонская, – проворчала старушка, не отрываясь от глазка.
На лестничной площадке стояла молодая девица с копной каштановых волос на голове и нетерпеливо давила на кнопку соседского звонка.
– Ишь, курица крашеная. Чего давить, если не открывают? Нету, значит, никого… – тихо, чтобы не было слышно за дверью, пробормотала бдительная старушка.
Катя отпустила кнопку и, приблизив ухо к двери, прислушалась. Нет, голоса, видимо, почудились. Незнакомые… Куда ж он делся?
Сергей должен был позвонить в половине четвертого. Договорились, что он проводит ее к шести на собеседование и подержит за нее пальцы. А потом они вместе посидят в кафе, отметят Катино трудоустройство. Или выпьют за провал и успехи в будущем. Ну, и все такое. Вытекающее…
А он не позвонил. Катерина могла бы и не придавать этому такого уж большого значения, но позвонил, вдруг, Илья. И что-то тревожное прозвучало в этом звонке.
Катя дважды ударила по двери кулаком и посмотрела на часы.
– Сережка!
Послушав пару секунд равнодушную тишину, она развернулась и медленно пошла вниз по лестнице. Выйдя из подъезда, Катерина достала мобильный телефон и набрала Сережкин домашний номер. Слушая длинные гудки и покусывая губу, пошла к Большому проспекту.
У соседей трезвонил телефон. Неприятно так – тр-р-р, тр, тр, тр-р-р, тр, тр. Старушка покачала головой, на секунду оторвав ухо от соседской двери. Сначала заведут себе телефоны с таким громким и противным сигналом, а потом сами трубку не берут. Об окружающих совсем не думают, будто одни на всем белом свете.
– Мама!
Старушка, вздрогнув, отскочила от соседской двери. Вот змея, как тихо дверь отворила…
– И не надо за мной шпионить, – буркнула свекровь, подхватила мусорное ведро и засеменила по лестнице вниз.
Лицо медленно вошедшего в палату Сергея несло печать полного недоумения.
– Ничего не понимаю, – пробормотал он и поднял глаза на мать. – Катерина трубку не берет… Ни дома,
