там было на самом деле. А если это она выстрелила в назойливую родственницу, решив обезопасить тайник, в котором могли лежать какие-то ценности? Нет, не могли лежать – стена была гладкой, к ней давно не прикасались.
Дронго повернулся и вышел из спальни. Прислушался. Снизу доносились крики, голоса, шум подъезжающих и отъезжающих машин. Странно, что сотрудники местной полиции не хотят с ним поговорить. Ведь логично было предположить, что они начнут допрашивать прежде всего незнакомца, приехавшего из Баку, а не местных жителей, которые оказались в доме в момент смерти Хуршиды. Или, может, местные сотрудники полиции просто не хотят беспокоить уважаемых людей, оставив все свои мероприятия на завтра? Иногда случается и такое.
Он двинулся дальше и вошел в большую угловую спальню, в которой умер Семен Борисович Измайлов. Он здесь уже был вместе с Борисом. Большая кровать. Дронго подошел к кровати, затем повернулся к картине с изображением каравеллы. Провел пальцем под килем, чуть наклоняя картину. Дверца тайника со скрипом открылась. Он наклонился, протянул руку. Конечно, пусто. Дронго сделал шаг в сторону и чуть не свалился поскользнувшись. Он задел рукой дверцу, и она сразу закрылась.
Дронго еще раз подошел ближе. Взглянул на тайник. Снова открыл дверцу. Снова ее закрыл. Затем наклонился, оглядывая пол рядом с тайником. Потом поднял ковер. Включил свет и стал внимательно изучать пол. За этим занятием его и застал Борис, поднявшийся сюда на горевший в комнате свет.
– Что вы делаете? – спросил ничего не понявший Измайлов. – Ищете следы алмаза? Неужели вы думаете, что мы не осмотрели эту комнату несколько раз. Убрали ковер и все осмотрели.
– Когда? – спросил Дронго, поднимая голову.
– Сразу после похорон, на третий день. Мы вернулись сюда и вместе с братом все внимательно осмотрели. Дом был закрыт три дня, Фатьма никого сюда не пускала, даже Гулама. Она сама убирала в доме, чистила эту комнату. Тайник был закрыт, и нигде присутствия алмаза мы не обнаружили.
– Ясно. – Дронго начал поднимать разные стороны старого кубинского безворсового ковра, известного в мире под именем «Сумаха». Он внимательно ощупывал ковер.
– Неужели вы думаете, что возможно таким образом найти алмаз, – не поверил Борис, – я повторяю, что мы все просмотрели, все обыскали, в том числе и соседние комнаты. Там ничего нет.
– Вы знали, что ваш старший брат очень сильно переживал смерть вашего дяди? – спросил Дронго, все еще ползая по полу.
– Мы оба переживали, – помрачнел Борис. – А зачем вы мне об этом напоминаете? Конечно, переживал, ведь дядя Семен заменял нам отца.
– Когда умер ваш дядя, здесь были только три человека, – напомнил Дронго, – врач, домработница и ваш старший брат.
– Я помню, помню. Я сам вам об этом говорил.
– Но вы не знаете еще одного интересного факта, который от вас скрыли. Когда Мильман и Фатьма вышли из комнаты, Асиф остался здесь один.
– Все никак не хотите смириться с тем, что мой старший брат не мог меня обмануть, – мрачно произнес Борис, – опять новая теория заговора?
– Нет. Он не хотел вас обмануть. Но он потерял сознание в этой комнате. Очевидно, было душно, кондиционеры не работали, чтобы ваш дядя не простудился…
– Он и так был очень слабым. Мы даже окна не открывали…
– Верно. И ваш брат потерял сознание. Возможно, у него начался приступ эпилепсии от сильных переживаний сразу после смерти вашего дяди.
– Такой же приступ потом повторился и в бакинской квартире, – хмуро согласился Борис, – между прочим, из-за этих приступов он и не прилетел сегодня. А прилетит только завтра. Утром у него будет консультация с известным врачом, который прилетел в Санкт-Петербург из Берлина. Но по понятным причинам мы об этом не кричим на каждом углу.
– Значит, вы знали о втором приступе?
– Это мой старший любимый брат. Разумеется, я знаю и о его болезни, и о возможных приступах.
– Во время первого приступа он упал на пол в этой комнате, – сказал Дронго, – возможно, упал примерно метрах в трех от кровати. Ваш дядя к этому времени уже умер. Теперь представьте себе, что должен сделать ваш старший брат, оставшись один в этой комнате…
– Что вы хотите сказать?
– Фатьма рассказала мне про шкатулку, в которой хранились другие семейные ценности. Несмотря на боль утраты, ваш брат не забыл захватить с собой шкатулку, когда тело вашего дяди погрузили в грузовик. Асиф оставался ювелиром и в самой сложной ситуации.
– И правильно делал. Я бы поступил так же. Он думал о семье, а не о себе. Все верно. Почему это вас удивляет? И между прочим, шкатулка сейчас у меня, в Киеве.
– Не сомневаюсь. Ваш старший брат еще и порядочный человек. Итак, что он должен сделать, оставшись один в этой комнате, до того как здесь появятся другие, которые помогут вынести отсюда тело вашего дяди, перемещая его на первый этаж? Что бы вы сразу сделали, оставшись в этой комнате?
– Забрал бы алмаз.
– Я тоже об этом подумал. – Дронго наконец поднялся, сбивая пыль со своих брюк. – И он наверняка подошел к тайнику, возможно, даже открыл его и достал алмаз. Но в этот момент с ним случился приступ. И поэтому он не может вспомнить, что именно было с ним за несколько секунд до приступа, когда он начал терять сознание. Возможно, он успел взмахнуть рукой и захлопнуть дверцу. Я сейчас проделал такой же эксперимент. А потом он упал, и алмаз мог вывалиться у него из рук. Посмотрите на это место на вашем ковре. Такое ощущение, что здесь ударили чем-то острым. Это мог быть алмаз, который потом закатился куда-то за кровать. Или остался лежать на ковре.
– Тогда почему его не нашел Мильман? Или Фатьма, которая здесь убирала? – спросил Борис. – Или вы думаете, что они могли спрятать этот проклятый алмаз?
– Не думаю. Но алмаза нет, и никто не знает, куда он мог исчезнуть. Значит, нужно искать, исходя из моей версии. И учтите, что ваш драгоценный камень ищет и неизвестный нам убийца.
– Вот поэтому я и поднялся. Вас зовут вниз. Там приехали прокурор и начальник полиции. Скоро приедет глава исполнительной власти города. В общем, приедут все, кто должен приехать по долгу службы. Придется с ними общаться.
– Что с телом вашей родственницы?
– Его уже увезли. Здесь свои порядки и свои законы, господин Дронго. Все считают, что убийцей мог быть неизвестный человек, который выстрелил в мою родственницу и сбежал из дома.
– Как это выстрелил и сбежал? – не понял Дронго.
– Вот такая версия, – пояснил Борис, – они будут искать завтра в поселке или на другом берегу.
– Вы издеваетесь? – разозлился Дронго. – Как это завтра и на другом берегу? Здесь не мог появиться чужой, во дворе вашего дома три собаки. Они бы сразу почувствовали чужого.
– Собаки тоже умные существа, – усмехнулся Борис, – поэтому они молчали. Вы не обижайтесь. Здесь другие порядки. Завтра начальник полиции или прокурор соберет всех в своем кабинете и попросит самим разобраться, кто был виноват. Чтобы мы сами нашли виновного. По-моему, очень мудрое решение.
– А если мы не найдем?
– Тогда он сам найдет виновного, – развел руками Борис, – поймите, что они не могут потрошить дом, в котором произошло убийство. И тем более допрашивать сына убитой или меня, их родственника. Так нельзя, это неэтично.
– Теперь понятно. А завтра можно будет собрать всех и поговорить?
– Конечно. Я думаю, что в этом есть некое проявление высшей мудрости. Ведь на самом деле никто из нас никуда не сбежит. А если сбежит, то будет сразу ясно, кого подозревать. У нас в полиции и в прокуратуре работают мудрые люди. У них свой опыт и своя практика.
– Зачем тогда вы меня зовете вниз?
– Познакомиться с ними, – пояснил Борис, – чтобы они убедились, какой вы благонадежный и добропорядочный человек. Я уже рассказал им, что вы мой гость и известный эксперт по расследованию преступлений. Кажется, им было интересно.
– А я думал, что они расплакались от счастья, – буркнул Дронго, – мне кажется, вы не совсем поняли,
