– Так жить проще. Да и приятнее. Вон отца боялись, а на работе – авторитет!
– А в школе тебя боятся?
– Боятся-не боятся, а остерегаются.
– Почему же?
– Отомстить могу. Так, что мало не покажется…
– Вот это да, – удивилась я. – Расскажи, пожалуйста, поподробнее. Интересно!
«Я дружил с одним мальчиком из нашего класса. Его звали Димой. Я считал его своим лучшим другом и мне больше никто не был нужен. А с ним хотели и другие дружить. И он стал мне изменять.
То гулять пойдет с кем-то без моего ведома, то в кино. Я злился, просил его не дружить с другими ребятами, а он смеялся. Тогда я решил ему отомстить. Я взял, да и рассказал ребятам в классе, что сильно жалею Димку, потому что он ночью в постель писает, как маленький. Он мне сам когда-то давно про это рассказывал. Девчонки узнали, смеялись, некоторые его жалели. Но уважать его в классе перестали. А когда он Ленку в кино пригласил, она сказала, что не пойдет, потому что Димка в кино может от страха описаться. И все очень смеялись. Димка после этого случая перешел учиться в другую школу. А меня стали в классе побаиваться. Я сам это заметил».
На следующий день Мария принесла ворох фотографий. Рассматривая их, я испытала странное чувство. С фотографий разной степени давности на меня смотрел один и тот же человек. Мне стало не по себе.
Вот на одной совсем свежей фотографии мальчик-подросток, с которым я недавно беседовала. А вот он же на довольно старой черно-белой фотографии на фоне деревенского дома. А вот Володя в какой-то смешной шапке, которые носили лет пятьдесят или больше назад, на старом, сильно пожелтевшем снимке с ободранными краями.
Ужасная догадка мелькнула у меня в голове.
Я почувствовала, что мои руки дрожат от нетерпения, когда я стала раскладывать фотографии. Впечатление поразительного сходства деда, отца и сына не покидало меня. Как будто у меня на столе лежали одновременно и какая-то загадка, и ее разгадка.
Я разложила фотографии по нарастанию возраста: мальчик, юноша, мужчина. На первой фотографии – Володя пятнадцати лет, который недавно сфотографировался на паспорт, на второй его дед Кузьма в возрасте двадцати лет, а на третьей – отец Володи Анатолий незадолго до смерти в возрасте сорока двух лет.
С фотографий смотрело одно и то же лицо. Сходство всех троих мужчин было потрясающим. Как будто один и тот же человек взрослел на глазах. Я составила другие последовательности. Эффект был тот же. Восприятию этого полнейшего сходства мешало только разное качество фотографий.
Небольшая компьютерная обработка фотографий, и вот – перед нами Володя в будущем: двадцати и сорока лет… Или, наоборот, отрочество и юность Анатолия, или, пожалуйста, деда Кузьмы!
– Мария Алексеевна, вы замечали, что ваш сын Володя внешне очень похож на отца?
– Да, похож, но не слишком.
– Посмотрите на эти фотографии. Кто на них изображен?
– На первой – Володя, на второй муж, на третьей – тоже мой муж.
– Вы видите явное сходство между ними?
– Да, на фотографиях вижу. Но Володя – добрый, хороший мальчик…
– Мария, на второй фотографии изображен не ваш муж, а ваш свекор Кузьма. Вы заметили, как они все похожи?
Мария в недоумении рассматривала фотографии.
– Но ведь дед Кузьма давно умер, а эти фотографии современные, совсем свежие!
– Это дело техники, – вздохнула я. – А вот мужские костюмы за это время так сильно не изменились.
Мария заволновалась.
– Я знала, что мой муж похож на своего отца, а Володя похож на Анатолия, но не замечала, что они просто копии друг друга. Хотя Володя – другой. Он – хороший парень… Просто у него детство было тяжелое…
– Мария, подумайте, а характер у Володи не стал в последнее время меняться, портиться?
– Конечно, стал. После того, как сын нашел отца повесившимся. Это на него страшно повлияло.
– И каким стал Володин характер?
– В последнее время он стал злой, раздражительный, даже кричит на нас с бабушкой.
– Он не напоминает вам по поведению своего отца, Анатолия?
Мария опустила голову и горько заплакала.
– Что же с ним будет? – рыдала она. – А вдруг он повторит судьбу своего отца и деда?
Бабушка Володи Ирина Ивановна приехала на встречу со мной по собственной инициативе. Она попросила показать ей фотографии, на которых было обнаружено полное внешнее сходство ее мужа, сына и внука.
Ирина Ивановна долго разглядывала фотографии. Всплакнула.
– Да, конечно, – сказала она, – я видела, что внешне они все сильно похожи. Но ведь характер мог быть у всех разным? Я любила сына, Маша тоже учит Володьку добру. Мы думали, что он стал таким злым в последнее время из-за того, что пережил страшную травму. Выходит, не так?
– Ирина Ивановна, люди, а тем более подростки, по-разному реагируют на такие события. А вот скажите, ваш муж никогда к врачу не обращался? Лекарства не принимал?
– Не знаю я этого, он очень скрытный был. Пил смолоду какие-то порошки, говорил, что от головной боли.
– А сын ваш на головные боли не жаловался? К врачу не обращался? – спросила я довольно пря мо, видя, что Ирина Ивановна обо многом думала уже сама.
– Вы никогда не замечали судорог или подергиваний лица у сына? Ну, помните, как вы рассказывали про своего мужа?
– Видела пару раз, – неохотно ответила Ирина Ивановна. – Думала, от нервов. Нас с Марией теперь знаете, что пугает? Если они трое так сильно похожи друг на друга, вдруг Володька станет с возрастом таким же тираном? Ведь он после смерти отца тоже стал нам «фамильный» характер показывать! И потом, мой муж и сын оба наложили на себя руки в возрасте сорока двух лет! А вдруг внук повторит эту страшную судьбу? Посоветуйте, может быть нам к «бабке» пойти, пусть его заговорит!
– К бабкам я направлений не даю, – чуть не улыбнулась я. – А вот консультацию у врача провести советую. Вдруг ему потребуется лечение? Если, конечно, Мария согласится.
– Она согласится, – ответила бабушка. – Мы все поняли. И мы боимся. Володя становится похожим на своего отца все больше и больше, – она помолчала. – Не только внешне. Вчера пришел домой пьяным, стал кричать, что теперь он в доме хозяин. Тарелку об пол швырнул. Ругался грубо.
Спустя короткое время Володе был поставлен диагноз и назначено лечение. Врач считал, что перспективы лечения у Володи хорошие.
Мои встречи с Володей и его матерью продолжались. Работа предстояла достаточно длительная, но уже через месяц нашего общения Володя заметно изменился.
А спустя еще месяц мне позвонил президент фирмы, в которой когда-то работал отец Володи – Анатолий Кузьмич.
– Хотелось бы узнать, как вы помогаете сыну нашего бывшего сотрудника справиться с потерей отца? – спросил президент.
– Володя сейчас проходит курс лечения, – ответила я.
– Вот как? Сами, значит, не справились… Да-а-а, бедный парень! Пусть выздоравливает! Передайте ему, что его отец был замечательным работником! Я пока так и не нашел ему достойную замену. Так что пусть берет пример с отца! Может быть, когда-нибудь придет ко мне работать!
Голос президента звучал вполне искренне. Я не успела решить, стоит ли рассказать президенту, как обстоят дела на самом деле, но он уже повесил трубку.
Володе уже исполнилось двадцать лет, когда он сам записался ко мне на консультацию.
