Поток туристов на остров все ширился, а с ними — в геометрической прогрессии — разбухал банковский счет Вильяма Пейна. Гостиницы и прежде не вмещали всех приезжающих в разгар сезона, а тут началось нечто невообразимое. Теперь люди хотели побывать на острове даже осенью, даже зимой!
Корабли и паромы шли на остров, загруженные до предела. Команды едва успевали обслуживать пассажиров. Даже в штормовые дни на палубах едва ли становилось свободнее. Молодежь, которая не рассчитывала устроиться где-либо с комфортом, везла с собой палатки и спальные мешки. Легковые автомашины на паромах стояли впритык. Самолеты взлетали и садились в местном аэропорту поминутно. Рядом с летным полем, под тоненькими пальмами на сочной, зеленой траве возник палаточный городок. На всех линиях — морских и воздушных — были введены дополнительные рейсы.
Пейн, не знавший ни минуты отдыха, возблагодарил всевышнего за то, что у него добротный, каменный дом — другой бы уже давно разнесли покупатели. Очередь в его лавку выстраивалась задолго до рассвета. Однако Пейн мог ежедневно обслужить лишь очень немногих. Пришлось обратиться за помощью в полицию, которая сдерживала напор чересчур активных посетителей. Теперь возле дома Пейна день и ночь дежурила машина с двумя полицейскими.
Тем временем капитал Пейна начал приближаться к миллиону фунтов. Он нанял продавцов, что значительно облегчило его работу. Но с синтезатором ему приходилось управляться самому — таково было условие рыжего пришельца.
Потом случилась небольшая неприятность: исчез один из продавцов, малаец, который при найме сказал Пейну, что у себя на родине вел дела торгового предприятия. Вместе с ним исчезла партия дезинтеграторов пыли.
Пейн понимал, что рано или поздно люди начнут докапываться до источника его необыкновенных товаров, не знающих конкуренции. Поэтому он заказал для дома бронированные двери. Окна были забраны изнутри металлическими решетками. Света в доме стало меньше, и это, как показалось Пейну, отрицательно повлияло на коллекцию кактусов.
Конкуренты Пейна начали разоряться один за другим. Теперь от них можно было ждать все что угодно. Так оно и случилось. Начали приходить письма с угрозами. Однажды утром возле дома Пейна грохнул взрыв. Пейн выскочил на улицу и увидел почтальона Уотерса, стоявшего с перекошенным от страха лицом. Рядом валялся исковерканный велосипед. Полицейской машины поблизости не оказалось.
Пейн ввел почтальона в дом и усадил на стул.
— М-м-мистер Вильям, — заикаясь, сказал Уотерс, — вам прислали заказное письмо, оно было очень толстое и словно бы погнутое. Машинально я попытался его выпрямить, а оно зашипело и в-в-в зорвалось…
Уотерс отбросил письмо в сторону и потому отделался испугом. Дела принимали серьезный оборот. Нужно было решать, как быть дальше.
Поразмыслив, Пейн решил отлучиться на несколько дней, отправиться в Престон, чтобы встретиться со своим приятелем, сведущим в финансовых вопросах. Видимо, пришло время перенести дело поближе к центрам цивилизации, где полиция и закон, как казалось Пейну, могли бы гарантировать ему более надежную защиту.
Объявив продавцам, что уезжает на несколько дней за новым товаром, Пейн отправился в путь. За двадцать пять минут небольшой реактивный самолет доставил его в знаменитый курорт Блэкпул. Через пять минут после приземления Пейн уже сидел в такси, которое заказал еще на острове, в аэропорту. Машина мчала его в направлении Престона. Пейн уже начал привыкать к своему новому положению человека со средствами.
Шепхерд, давний приятель Пейна, внимательно его выслушал. Однако вопрос, который он задал Пейну, едва тот смолк, прозвучал неожиданно:
— А стоит ли продолжать все это дело? Сколько ты уже на нем заработал?
— Больше миллиона фунтов.
— На твой век хватит. Дальше все пойдет сложнее и намного опаснее. Так мне все видится. Переехав в какой-нибудь крупный центр, ты неизбежно вступишь в конкуренцию с более могущественными и жестокими дельцами, которые постараются тебя уничтожить. В этом можешь не сомневаться.
Трудно было не признать правоту собеседника. Но добровольно отказаться от дела… Магазин худо- бедно кормил Пейна много лет. Словом, нужно еще поразмыслить, прежде чем принимать окончательное решение.
Пейн поблагодарил Шепхерда и распрощался с ним. Он решил провести еще два дня в Саутпорте, побродить у моря, подумать. Свободные номера были только в самых дорогих отелях, выходивших фасадом на набережную. Пейн без колебаний направился в один из них — «Ройал корт».
На следующий день он побывал в модных магазинах, снабжавшихся из Лондона и Парижа, однако таких товаров, как у него, в них, разумеется, не было и в помине. Здесь и не слыхали о самоподгоняющейся обуви или электронных бритвах.
Да, он бросал вызов всем, так что рано или поздно столкнется с могущественными конкурентами. Шепхерд прав. Может, отказаться от дела и уехать с острова? Но ведь он прожил на нем всю жизнь…
Следующей ночью Пейна одолевали кошмары. Ему приснилось, будто его преследуют «маленькие люди». Они требовали, чтобы он отдал им синтезатор рыжего пришельца. Пейн во сне подивился тому, что «маленькие люди» вовсе не были похожи на людей или гномов, как представлялось многим островитянам. Они были вроде кустов у того ручья, только ветви их судорожно дергались, словно руки, заносимые для удара. Корни им служили ногами, а там, где ветви и корни соединялись, сверкали большие зеленые глаза…
Потом он вдруг увидел свой дом, вернее, то, что от него осталось, — груду дымящихся развалин. Пейн тотчас догадался, что в его отсутствие кто-то посягал на синтезатор, а рыжий пришелец, верный своему слову, сделал все, чтобы никто не завладел аппаратом.
Утром Пейн торопливо съел свой «континентальный» завтрак, состоявший из крохотной булочки с джемом и чашечки кофе, и поспешил домой. Вдруг и правда на острове что-нибудь стряслось?
Когда самолет начал заходить на посадку на островной аэродром, Пейн увидел, как бесновались волны у береговой линии. Ветер гнал потоки воды по асфальту взлетно-посадочной полосы. Управляемые фотоэлементом, двери аэропорта распахнулись перед Пейном и пропустили его на улицу. Ветер чуть не сшиб его с ног. Начиналась осень.
По дороге из аэропорта Пейн остановил такси у мостка через ручей, где начинались владения «маленьких людей». Пейну показалось, что кусты у ручья сильно поредели. Может быть, «маленькие люди», если таков их действительный облик, начали куда-нибудь переселяться?
Налетел порыв холодного ветра, и Пейн словно очнулся. Да кто их видел, этих «маленьких людей»? Кругом одни зеленые кусты, как в недавнем сне, и так же яростно машут ветвями под порывами ветра…
Пейн повернулся и пошел прочь, чувствуя, что никогда больше сюда не вернется.
Дорога перевалила через холмы. Вот первые дома и порт, забитый рыбацкими баркасами. Показалась знакомая пальмовая аллея на набережной. Пейн облегченно вздохнул и улыбнулся. Дом его стоял на прежнем месте.
Войдя в жилую комнату, Пейн первым делом снял свой капитанский плащ. Затем отыскал почтовую коробку, в которой ему когда-то был доставлен синтезатор. Он засунул аппарат в коробку вместе с полупрозрачной пластинкой. Аккуратно вывел на коробке адрес получателя:
«Датура Бурн Гилуб
ХТМ Аркарула
Галактика ТВМА-3001».
Под чертой он написал свой почтовый адрес. Подумав мгновение, добавил: «С благодарностью. Вильям Пейн».
