О дорогой Тоддбэйкер!
Представь! Какое счастье! Будешь располагать специальным кораблем! Прибуду сегодня вечером. О радость! Приготовь свои вещи, багаж. Заберу тебя к себе. Как чудесно! Приготовься скорее. Твоя Лули.
Лули!
Нет! Ты не можешь сделать этого! Я — землянин, оставь меня здесь. Не приближайся ко мне. Я не желаю отправляться в «никуда». Предупреждаю тебя!
Прошу, оставь меня!
Более трехсот студентов и жителей Форта уверяют, что видели вчера вечером светящийся шар, паривший на высоте полусотни метров над Домом студентов в Форт-Колледже.
Согласно их утверждениям, шар оставался над зданием в течение по меньшей мере десяти минут, после чего удалился по направлению к предместью и быстро исчез.
Мой дорогой дневник!
Вот я и вернулась. И все еще не могу понять, что же произошло. Но я ошиблась. Ах, как я ошиблась!
Я совершила большую глупость, поместив объявление в этой земной газете. А потом этот Тоддбэйкер имел глупость мне ответить. А я-то верила — искренне верила! — что на этот раз наконец-то нашла друга. Судя по письму, он казался заинтересованным во встрече, и притом таким милым!
И вместо этого — о святое небо! — когда я его предупредила, что сейчас спущусь вниз, чтобы договориться обо всем, он ответил с ужасом, что не двинется с места, будто столкнулся с чем-то необыкновенно страшным. Это просто непостижимо! Но у меня был корабль, я уже находилась в пути. Неужели я должна была вернуться ни с чем? Я решила, что он просто очень застенчив. Видимо, такова характерная черта всех живущих там, на Земле, не очень-то мужественных существ.
Поэтому я продолжала свой путь и через несколько эксов парила над местностью, где зеленые растения окружали какие-то ветхие строения. Я оставалась там не менее полуэкса, пока с помощью противопроявителя определила местонахождение Тоддбэйкера и нашла эту самую «Джей-стрит». Я затормозила корабль как раз над его жилищем, а сама спустилась на геликоптере. На фасаде здания я увидела целый ряд прямоугольных отверстий. Пользуясь портативным проявителем, обнаружила личное отверстие Тоддбэйкера и вошла туда, но с большим трудом, так как оно было слишком узким. Я вошла и…
Ах, какое разочарование! Он держал в своих ручонках длинный кусок металла, направленный прямо на меня, но тут же его выронил и что-то пролепетал.
Потом шагнул ко мне с раскрытыми объятиями, прошептав какое-то слово, значение которого я не поняла, так как в словаре его нет. «Мамочка!» — вот что он сказал. Потом он рухнул наземь как подкошенный.
Я наклонилась, чтобы осмотреть его.
О! Какое разочарование! Такой крохотный, щуплый и бледный! Об аналогичных качествах не может быть и речи. Можно только удивляться, как эта раса ухитрилась выжить! Итак, я оставила его, бедняжку.
А ведь совсем недавно была полна самых радужных надежд! Теперь я снова одинока! Без друга. Потому что здесь у нас — так сказали мои опекуны — об этом нечего и думать ввиду острой нехватки особей мужского пола. А на других планетах, которые исследованы нами, тоже ничего подходящего нет. Вот так-то. Но может быть, хоть один где-нибудь найдется?
Дорогая миссис Бэйкер!
Было бы хорошо, если б Вы приехали и забрали Тодда хоть ненадолго домой. Он не ходит на лекции и ничего не ест. Единственное, что делает, — сидит как истукан на одном месте, глядя прямо перед собой. Ночами не спит, а если и забудется ненадолго, то очень тревожным сном, и все время зовет «Лули!». Здесь нет никого с таким именем. Сегодня я видел, как он, печально вздыхая, порвал какое-то письмо и бросил в корзину для бумаг. Я собрал обрывки и посылаю их Вам на всякий случай — вдруг там содержится объяснение его загадочного поведения. Но все же мне кажется, что самое лучшее — держать его дома до тех пор, пока он не поправится.
Содержание вложенных в письмо обрывков:
«Дорогой сэр!
Сообщаем, что, к сожалению, не можем опубликовать Ваше объявление и потому возвращаем его».
«Дорогая Лули!
Я в отчаянии! Я вел себя, как последний идиот! Но разве можно было вообразить, что ты такая красивая и такая… большая? Прости меня и вернись! Неужели ты не вернешься? Я жду тебя! Целую.
