Лопатин налил себе немного коньяка из бутылки без этикетки, достав ее из картонной коробки, изображающей две соединенные вместе книги. Это был отборный «Hennessy».
– Я работал в Министерстве финансов, потом в Кабинете министров ответственным сотрудником. Затем перешел в Таможенный комитет, – пояснил Лопатин.
Он пригубил коньяк. Было видно, что он понимает толк в хороших напитках.
– Вы хорошо знаете детей Глушкова? – задал очередной вопрос Дронго.
– Конечно. И Аллу с ее мужем, и Олега. Я был на свадьбе обоих. Поэтому для нашей семьи смерть Федора Григорьевича стала большим потрясением.
– Вы часто с ним общались?
– Нет. В последнее время редко. К сожалению… Я был очень занят на работе и не имел возможности ни видеться с ним, ни разговаривать. Правда, в день смерти я ему звонил. У нас был один вопрос, и я хотел с ним проконсультироваться. Я говорил об этом следователям прокуратуры. Я не совсем понимаю, чем занимаются они и чем занимаетесь вы, но в любом случае мне нечего скрывать. Можно легко проверить мои звонки. Я звонил дважды – днем и вечером. Больше мы с ним в тот день не разговаривали. Мне и в голову не могло прийти, что все так закончится.
– Вы не бывали у него в доме?
– Почти не бывал. Я работаю семь дней в неделю и по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки. У него был такой же загруженный график. Нам трудно было выкроить время для общения, хотя я всегда старался узнать, как он себя чувствует. Федор Григорьевич очень тяжело переживал смерть своей первой супруги. Хорошо, что Вероника Андреевна смогла его поддержать.
– Я видел вашу супругу в ее доме.
– Конечно. А как могло быть иначе? Мы с женой считали своим долгом поехать к Веронике Андреевне…
Сверху снова послышался женский голос. Лопатин чуть нахмурился. Затем раздались шаги на лестнице. Лопатин, пробормотав извинения, поднялся и вышел в коридор.
– Что случилось? – спросил женский голос. – Кто к нам пришел?
– Они хотят поговорить со мной, – Лопатин был явно недоволен появлением супруги.
– Опять следователи? – громко спросила она. – Это уже безобразие! Или они думают, что ты мог убить Глушкова?
– Не нужно так громко, – одернул ее муж. Дронго поднялся и вышел из гостиной. Супруги стояли на лестнице. Оба повернули головы при его появлении. Жена Лопатина стояла в шелковом халате, на кукольном личике была обильная косметика.
– Извините, – пробормотал Дронго, – я хотел бы поговорить и с вашей супругой, Михаил Николаевич. Если, конечно, вы разрешите.
Жена Лопатина удивленно взглянула на мужа. Он был старше ее лет на пятнадцать. Или даже двадцать. Она ждала его решения.
– Не понимаю, при чем тут моя жена, – отозвался Лопатин, – она хотела отдохнуть.
– У меня к ней всего три-четыре вопроса, – настаивал Дронго.
– Хорошо, – согласился Лопатин. – Нелли, спустись к нам, и мы поговорим. Только не в халате. Переоденься и приходи.
Супруга кивнула и пошла наверх. Дронго и Лопатин вошли в гостиную.
– Что вас интересует? – мрачно осведомился Лопатин.
– Ничего особенного. Мне важно составить общую картину происшедшего. Ваша супруга могла заметить некоторые детали, на которые вы не обратили внимание.
– Что она могла заметить? Вы думаете, она была в доме Глушковых в тот вечер?
– Разумеется, нет. Но обычно женщины более внимательны к мелким деталям, чем мужчины. Вы же сами сказали, что гуляли с ней в тот вечер вокруг дома. Возможно, она кого-то заметила…
– Если бы она кого-то заметила, она сказала бы мне об этом, – перебил его Лопатин. – И вообще мы никого не видели. Мы погуляли, подышали воздухом и вернулись домой. Она повторит то же самое.
– Извините, Михаил Николаевич, – вмешался Потапов, – мой коллега иногда бывает бестактным.
– Я заметил, – мрачно кивнул Лопатин. – Конечно, я понимаю, что вам нужно расследовать преступление. Но не таким же образом! Неужели вы думаете, что убийца прятался где-то на даче?
– Нет, – ответил Дронго, – но мы говорили с Романовским. Он вчера заходил к Глушкову.
– Он видел убийцу?
– Нет. Но рассказал много интересного. Кстати, убийца воспользовался довольно редкой моделью пистолета – «Бернарделли П-18 компакт». Не у каждого убийцы могло быть такое оружие.
Лопатин улыбнулся:
– Сейчас с оружием в Москве проблем нет. При желании можно купить даже танк или самолет. Это я вам говорю как председатель Таможенного комитета. Если бы вы знали, какие вещи пытаются провезти через границу и реализовать в нашей стране! Уму непостижимо.
На лестнице снова раздались шаги. В комнату вошла супруга Лопатина, и все трое мужчин поднялись со своих мест. Она была явно польщена подобным вниманием. Успев переодеться, она появилась в эффектном голубом платье. Мода этого года предписывала носить платье с блестками, и на груди у нее было некое подобие рисунка. Усевшись рядом с мужем, она подождала, пока супруг нальет ей легкий шоколадный ликер.
– О чем вы хотели со мной поговорить? – спросила Нелли немного томным и капризным голосом.
Очевидно, эта женщина привыкла к тому, что все ее капризы выполнялись. Она была очень красива, и ей нравилось сознание собственной привлекательности и власти над мужчинами.
– Вы знали семью Глушковых?
Она изумленно взглянула на мужа, потом на Дронго:
– Конечно, знала. Вы же видели меня в их доме.
– Вы их близко знали? – уточнил Дронго.
– Очень близко, – продолжала удивляться Лопатина, – они наши соседи по даче. Мы дружим и с семьей сына Глушкова…
– Мы давно знакомы, – вставил Лопатин. – Я же вам говорил.
– Вы знали, что Глушков коллекционирует монеты?
– Да, – улыбнулась женщина. – Между прочим, Миша один раз даже подарил золотую монету нашему соседу. Очень дорогую. Какую монету ты ему подарил?
– Монету Пергамского царства, – нехотя пояснил Лопатин. Ему явно не нравилась словоохотливость супруги. – Федор Григорьевич не хотел принимать, говорил, что это очень дорогой подарок. Но тогда был его юбилей. Пятидесятипятилетие.
– Вы ходили к ним в гости?
– Я вам говорил: мы мало общались, – ответил вместо жены Лопатин. – И не думаю, что Нелли ответит вам иначе.
– Да, – кивнула Нелли, – на даче у нас не было времени. У Миши столько работы. Он иногда ночует в городе, когда не успевает приехать на дачу. Тогда я еду к нему в город, чтобы не оставаться здесь одной.
– Вы часто общались с Вероникой Андреевной?
– Иногда. Она тоже часто бывала одна, но не любила приезжать на дачу. Ей больше нравился их дом на Кутузовском проспекте.
– В тот вечер вы ничего не слышали?
– Конечно, нет, – удивилась Нелли. Она взглянула на мужа и улыбнулась. – Мы гуляли вокруг дачи, что бывает очень редко. И потом вернулись домой. Сразу легли спать и заснули. Спальня у нас общая, и мы никуда не выходили, – добавила она с легким налетом бесстыдства.
– Понятно, – улыбнулся Дронго. – Еще два вопроса. Вы не знаете других соседей?
– Знаем, – она снова посмотрела на мужа. – Романовские и Перельманы. Один – заместитель министра иностранных дел, а другой вице-президент Академии наук. У Романовского больна жена, сын недавно приехал из Австрии. У академика все нормально, если не считать их активной дочки, которая вечно тянула деньги на различные фонды.
