Мелхиседек. Книга I. Мир

Земля, но средняя температура ее поверхности составляет минус восемнадцать градусов по Цельсию, потому что на Луне нет атмосферы. Тепло к ней приходит и тут же уходит, отразившись от поверхности прямо в холодный космос. Безвозвратно. Земная же атмосфера, пропуская солнечное тепло через себя к Земле, в качестве «растаможки» накапливает часть транзитного тепла в себя (прогревается, по-русски говоря), становится теплой и укутывает Землю своеобразным теплым одеялом из газов, изолируя от мертвого космоса. Причем, благодаря своему особому составу, атмосфера греет Землю, но не перекаливает. Излишней, убивающей все живое духоты не создает. Оставшаяся от таможенных сборов часть тепла достигает Земли, и та, нагреваясь, отражает от себя тепловую энергию в виде инфракрасного излучения. И это для Земли очень плохо, потому что это потеря совершенно необходимого для существования жизни количества тепла. Этой вот отраженной энергии как раз и не хватило бы на Земле для обеспечения жизни, если бы она покинула пределы планеты. Было бы холодновато, жизнь бы не могла существовать. Но тут наша атмосфера посредством некоторых своих газов отражает это отраженное от поверхности планеты тепло и возвращает его назад к Земле (парниковый эффект): «Бери, пользуйся, а то, понимаешь, — жизни никакой не будет!» Вот за счет такого «тенниса» между Землей и ее атмосферой, где мячиком служит солнечное тепло, существуем мы и все живое вокруг нас. Не будь не только самой атмосферы, но и не будь эта атмосфера именно такой — жизни бы, действительно, никакой никому не было.

Далее. Земля обращается вокруг Солнца со скоростью примерно 107 000 км в час. Именно эта скорость удерживает Землю на нужном расстоянии от Солнца. Если бы Земля была запущена с меньшей скоростью, то она потихоньку приблизилась бы к Солнцу, а если бы скорость была задана меньшей, то Земля отдалилась бы. Последствия этих двух состояний мы уже рассмотрели, их можно выразить одним итогом — жизнь была бы невозможна.

Земля каждые 24 часа совершает постоянный оборот вокруг своей оси, так происходит смена света и темноты. По времени это совпадает с циклом сна и бодрствования живых организмов. Именно совпадает, а не определяет этот цикл! По последним исследованиям биологический организм отдыхает во сне и бодрствует после отдыха по самостоятельно работающим, встроенным где-то внутри него часам.

Исследуемых людей помещали на глубину 400 метров под землю, в Мамонтову пещеру, для того чтобы на них не смогли повлиять не только смены освещенности неба, но и другие геофизические явления, сопутствующие сменам дня и ночи (типа фаз Луны). Для испытуемых создали постоянное непрерывное освещение и разрешили заниматься любым видом деятельности в свободном временном режиме. Все добровольцы были размещены в изолированных друг от друга помещениях, и через короткое время их внутренний хронометр установил для каждого цикл сна и бодрствования, совершенно независимо (!) от времени дня и ночи на поверхности Земли, ровно на 25 часов. Лишний час, по сравнению с суточным циклом Земли, обеспечивает приспособляемость организма при передвижении по Земле на большие расстояния, где в часовых поясах меняется начало дня и ночи.

Единственно, что было не совсем удобным в этом опыте, так это то, что у всех исследуемых начало сна не совпадало между собой по времени и наблюдателям приходилось работать в рваном, но постоянном по активности режиме слежения. Тогда кто-то предложил понижать яркость освещения одновременно во всех помещениях, где находились испытуемые. И что же? Через некоторое время все начали засыпать одновременно с понижением яркости освещения и спали свои 8–10 часов, даже если после их вхождения в состояние сна яркость вновь возвращали на прежний уровень! То есть по всему подземному лагерю добровольцев установился одновременный отход ко сну. Потому-то день и ночь Создателем поделены в пределах 24 часов, чтобы на темноту приходился период отдыха, наступающий у организма, а на дневное время — период активности. Одновременное наступление времени отдыха у всего живого обеспечивается наступлением сумерек. Наш внутренний хронометр устроен так, что воспринимает потемнение неба в качестве точки начала перевода организма в состояние сна. Снижение уровня освещенности является как бы сигналом общего отбоя. Если бы этого не было, то каждый спал бы тогда, когда захотел, в соответствии со своим личным хронометром, и совместная деятельность была бы невозможна. Кроме того, спят все животные, и спят так же, в пределах 25 часов (!) чередуя периоды активности и отдыха. И что бы делал человек, например, с лошадью, на которой надо ехать, а ей вздумалось поспать, или с сонной коровой, которую надо пасти волоком или на себе? Или если бы у гусей время сна не совпадало с хозяйским? К кому пристроиться? К гусям или к овцам, к лошадям или все-таки к соседке? Кто важнее? Для того чтобы не было этого бедлама, наступает вечер и говорит: «Всем спать!»

Итак, скорость вращения Земли подогнана так, чтобы обеспечить максимальную комфортность нашего всеобщего отдыха и упорядоченно одновременную нашу активность, что ясно свидетельствует о том, что все сделано под жизнь, а не жизнь, наоборот, подстроилась под уже существующие обстоятельства? Кстати, вот возможный ответ на вопрос о сроках человеческой цивилизации. Если все Им предусмотрено досконально, то, естественно, нас уже не должно быть на материальном плане тогда, когда сутки станут равняться месяцу и больше, как мы уже раньше об этом упоминали. Лично нас, читающих это, должно успокоить то, что такое произойдет только через миллионы лет.

Однако, возвращаясь к тому, что, как мы выяснили, скорость вращения Земли подогнана под наш биологический цикл, надо признать и некое возможное возражение: в данном случае мы поменяли местами причину и следствие — это животные и человек (растения, кстати, тоже) привыкли кто за тысячи, а кто и за миллионы лет, к распорядку, определенному вращением Земли, а не наоборот — Земля запускалась с учетом биологического цикла отдыха и активности. Такое возражение мы, пожалуй, не можем считать резонным, поскольку, во-первых, Земля совершает свой полный оборот за 24 часа, а биологический цикл длится 25 часов, — откуда взялся лишний час? Если настаивать на приспособлении живого мира к 24- часовому суточному циклу смены дня и ночи, то биологический цикл всего живого должен просто его в себе повторить. День и ночь сменялись миллионы лет в течение 24 часов? Тогда и привыкнуть животный мир должен был к этому интервалу и ни к какому другому. Очевидно, что 25-й час своим присутствием отменяет подстраивание нашего организма к скорости вращения Земли и подтверждает подстраивание самой этой скорости к условиям, заданным особенностями нашего организма. То есть и в данном случае физический мир просто обслуживает жизнь.

Во-вторых, скажите, пожалуйста, к какому такому распорядку мог пристроиться любой живой организм? Долгота дня — величина абсолютно непостоянная, она меняется каждые 24 часа, и изменения ее настолько существенны, что, не успев привыкнуть к длинному летнему дню, надо перестраиваться на короткий зимний. А тут уже и весна катит в глаза, день опять удлиняется, и так по кругу — угнаться совершенно невозможно. А ведь независимо от разной по длительности освещенности дня у человека и на экваторе, и в районе полярных ночей, и даже на космических станциях цикл сна и бодрствования один и тот же. Если бы мы приспосабливались к вращению Земли, а не оно к нам, то в разных точках земного шара господствовали бы разные биологические циклы. А они везде одни и те же. С этим выяснили. Еще одно очко в пользу нашего предположения о том, что весь космический порядок определен для существования жизни.

Следующий аргумент. Ось вращения Земли наклонена на 23,5 градуса, что обеспечивает смену времен года. Без этого точно рассчитанного наклона оси при всех прежних условиях на одной части Земли было бы непереносимо жаркое лето, вечное и неизменное, а на другой ее части — постоянная экстремально холодная зима. Климат в таком случае был бы не нынешним, мягким, обеспечивающим урожайность и разнообразные формы жизни, а сплошным чередованием ураганов, засух и атмосферных бурь. Пустыня резко и моментально переходила бы в тундру, а тундра — в пустыню. На Земле, наверное, существовало бы всего два вида бизнеса: на одной половине катание на верблюдах, а на второй — собирание тундрового мха для верблюдов и мороженой рыбы для наездников. На стыке этих двух климатических зон находились бы исправительные колонии без громоотводов и убежищ от смерчей. В качестве наказания туда попадали бы те, кто отказался есть мороженую рыбу или собирать мох. На самом деле, если без шуток, то никто не выжил бы ни в вечной пятидесятиградусной зиме, ни в вечном пятидесятиградусном лете, ни на стыке этих зон, где интересное наводнение от проливных дождей сменяется забавным торнадо, а после торнадо облегчение и вечный отдых приносит сухая гроза с тысячью молний на квадратный километр. Напомним, что именно этот наклон оси обеспечивает нам нынешний комфорт. Достаточно совершенно небольшого отклонения и наступит необратимая катастрофа. Все сделано