– Слишком серьезное дело, – отрезал старший брат, – нужно все тщательно проверить.
У ворот раздался сигнал автомобиля. Водитель Палийчука бросился открывать ворота. Они увидели въезжавшие синие «Жигули» Степана, мужа Олеси. Он остановил автомобиль, вышел из машины, пожимая всем руки. Степан был худощавым высоким парнем, всего на полгода старше Олеси. Анатолию он никогда не нравился. На его взгляд, Степан был несколько суетлив и не очень серьезен. Да к тому же чересчур расчетлив и циничен даже для обычного киевского адвоката. Но на похоронах своего тестя он неожиданно расплакался, и Анатолий проникся к нему некоторой симпатией. Однако своих мыслей он никому не высказывал, предпочитая не вмешиваться в личную жизнь Олеси.
– Что случилось? – спросил Степан. – Мне позвонила Олеся, говорит, чтобы я срочно ехал на дачу. Сказала про какую-то убитую собаку. Я ничего не понял.
– Убили нашу собаку, – показал в сторону погибшего пса Петр Палийчук. – Сначала они обыскали ваш дом, а затем, уезжая, пристрелили нашу собаку, которая случайно оказалась у них на пути. Хорошо, что мама или Фаина к ним не вышли. Боюсь, что эти серьезные люди не стали бы церемониться и с нашими женщинами.
– Кто это был? – почему-то шепотом уточнил Степан.
– Откуда я знаю? – зло пожал плечами Петр. – Сегодня нужно будет забрать маму и Фаину в город. Им нельзя здесь пока оставаться. Эти незваные визитеры могут вернуться и снова начать свои поиски. Я уже вызвал милицию. Ты здесь часто бывал, Степан, войди в дом и посмотри, что там могло пропасть.
– Да, конечно. А вы там были?
– Мы уже все посмотрели, – кивнул Петр, – но мы же не знаем, исчезли ли какие-нибудь ценные вещи.
Степан растерянно кивнул головой и медленно прошел к дому, замер перед дверью, словно не решаясь войти. Затем все-таки перешагнул через порог.
– Может, у твоего отца были долги? – предположил Петр. – Хотя откуда у него долги…
– На его книжке почти семь тысяч рублей, – вспомнил Анатолий. – Нет, у него долгов никогда не было. Он всегда говорил мне, что это самые худшее, что может быть в жизни человека, – брать в долг у другого. «Долги портят дружбу», – как-то сказал он матери, когда ее брат хотел занять у нас тысячу рублей. Он тогда так и не дал денег, мать сняла со своей сберкнижки и отдала своему брату. Кажется все, что у нее было – восемьсот тридцать два рубля. Я так точно помню, потому что мой дядя этих денег не вернул. Отделывался шутками, что, мол, жене финансиста деньги не нужны. А мать стеснялась настаивать. Для начала семидесятых это была очень большая сумма. Так что отец оказался прав. Странно, что я сейчас об этом вспомнил. Это было так давно…
– А если искали его награды? Допустим, узнали, что он был полным кавалером орденов Славы. Сейчас на черном рынке такие награды стоят немало, – выдвинул следующее предположение Петр. Он все время искал разумное объяснение неразумным действиям неизвестных грабителей.
– Награды хранятся у нас дома, – возразил Анатолий, – они никогда не были на даче. И вообще все ордена висят на мундире моего отца. Кто хранит ордена на даче? Разве «геройская звезда» вашего отца находится у вас здесь?
– Она в музее, – ответил Семен, – мы ее туда сдали вместе со всеми другими орденами.
– У нашего и было только несколько орденов, – вспомнил Анатолий, – а не такой иноностас, как у вашего. Не забывайте, что ваш отец был генералом, а мой – обычным пехотинцем и закончил войну старшиной. Соответственно и наград у него гораздо меньше.
– И все-таки, что именно они искали? – задумчиво спросил Петр. – Почему они так нервничали, почему обшарили все вокруг и даже перекопали землю в двух местах? Причем они находились тут достаточно долгое время. Мать говорит, что увидела их еще ночью, когда на часах было около двух. А потом они оставались здесь до самого утра. Три машины. На глазах у всех остальных соседей. Не боялись, что могут приехать хозяева или кто-нибудь из посторонних. Значит, были уверены, что здесь никто не появится и никто им не помешает. Как странно…
– Наглые типы, – согласился Семен, – есть такие беспредельщики. У нас в Полтаве была одна бригада «шабашников», которая…
– Подожди, – прервал его старший брат, – про эту бригаду потом расскажешь. Нужно понять, что им было нужно. Если бы на этой даче жил какой-нибудь цеховик или бандит, то тогда я бы все понял. Но вашего папу я знаю с самого детства, видел, как вы живете, часто дома у вас бывал. Ничего не понимаю…
– А вдруг у него были свои секреты? – рассудительно сказал Семен. – У каждого человека есть свои секреты. Откуда ты мог все знать? Если ты приходил сюда иногда, это не значит, что ты знал все секреты Андрея Алексеевича.
Из дома вышел Степан. Он был явно расстроен. Уселся на стул, валявшийся рядом с домом. Устало посмотрел на остальных.
– Ничего там не было, – сказал он, – и ничего быть не могло. В серванте деньги хранили. Так они там еще и лежат. Сто сорок рублей.
– А мне мама сказала, что только сорок, – вспомнил Анатолий.
– Сто сорок рублей, – подтвердил Степан, – их даже не тронули. Хотя нет. Одну бумажку в двадцать пять рублей кто-то разорвал пополам, видимо, очень нервничал. Остальные лежат там. Их не взяли.
– Просто Робин Гуды какие-то. Даже деньги не взяли, – пробормотал Петр, – час от часу не легче. Неужели и деньги им тоже не были нужны?
Он не успел договорить, когда к дому подъехали сразу две машины милиции. Несколько сотрудников в форме выскочили из обоих автомобилей. Возглавлявший группу капитан подбежал к Петру. Очевидно, ему уже сообщили, что здесь находится военный прокурор.
– Добрый день, товарищ Палийчук, – поздоровался капитан, – прибыли по вашему вызову. Сейчас приедет наш районный прокурор. Он приказал нам срочно приехать, сказал, что здесь убили вашу собаку и ограбили соседний дом.
– Судя по всему, это только взлом. Грабежа не было, – сказал Петр, показывая на дом.
– Проверим, – кивнул капитан, делая отмашку своей группе.
– Значит, они искали у вас на даче и в гараже, – задумчиво произнес Петр. – А домой они к вам не приходили?
– Нет, – поднял голову Анатолий, – никто не приходил.
– А если придут? – неожиданно спросил Петр. – Ты об этом подумал? Если они уже обыскали вашу дачу и ваш гараж, значит, должны теперь побывать и у вас дома.
– Черт возьми! – Анатолий бросился в дом, чтобы позвонить. Нашел телефон, набрал дрожащими руками номер. Он тяжело дышал, умоляя мать поднять трубку, но никто не отвечал на его звонки. Он услышал шаги за спиной. В комнату вошел Петр.
– Она одна дома? – спросил Палийчук.
– Да, – выдохнул Анатолий, не поворачиваясь, – но она не отвечает на телефонные звонки. Чувствует себя совсем плохо. Черт побери, я даже не подумал, что они могут появиться и у нас дома.
– Нужно срочно возвращаться в город, – твердо решил Петр, – возьмем машину милиции и вместе с ребятами поедем туда. Нельзя терять время. Я сейчас попрошу их поехать вместе с нами.
Через минуту милицейский «уазик», в котором находились двое сотрудников милиции, Петр Палийчук и Анатолий, уже направлялся в сторону города. По милицейской рации старший лейтенант, который поехал с ними, связался с оперативным дежурным по городскому УВД, сообщил ему домашний адрес семьи Гудниченко и попросил выслать оперативную группу.
– Никогда себе этого не прощу… – прошептал Анатолий. – Как я мог оставить ее одну! Какая глупость! Как я об этом не подумал! Они наверняка следили и за нашей квартирой. Едва я оттуда уехал, они могли сразу войти к нам домой. Господи, прошло уже около двух часов. Даже страшно подумать, что там могло случиться…
Они уже въехали в город, когда дежурный сообщил, что оперативная группа прибыла на место. Затянувшееся молчание в следующую минуту стало просто невыносимым. Наконец дежурный сообщил, что сотрудники оперативной группы стоят за закрытой дверью. Они звонят в дверь и стучат, но им никто не открывает. И судя по всему, дома никого нет.
