себе особенности конкретного человека - торговца, жителя пустыни и члена рода, вне которого человек тогда вообще не имел шансов выжить, потому что вне рода он был не то, что 'никем', а попросту 'ничем'.
Марксизм, как выражение идей Маркса. Маркс - неудавшийся экономист, просадивший все на бирже бездельник, который всю жизнь не работал, а только вел отвлеченные расчеты. В итоге появилась теория о том, что все должны работать и делить все поровну, причем, предполагая по себе самому, что работать заставишь не каждого, он выдвинул прекрасную идею создания трудовых армий, где как на войне все работают на общее дело, потому что личных дел ни у кого больше никогда не будет. В результате все эти экономические фантазии благополучно провалились во всех странах, строивших экономику по Марксу, но самое главное состоит в том, что в основе этой теории лежат все те же черты характера конкретного человека - подслеповатое знание мира, жесткое желание не работать, жить на чужой счет и только распределять результаты работы других, желание просто пристроиться к процессу, поскольку марксизм - это независимый (по своей идее) от человека процесс развития классовой борьбы и производственных отношений. Позиция неудачника-наблюдателя за миром породила экономическую позицию наблюдения за развитием противоречий между средствами производства и производственными отношениями с целью механического использования этих противоречий в политических целях, как водный лыжник механически использует силу гребня волны в целях адреналина. Эта религия также несла в себе особенности конкретного человека. Неудавшегося экономиста и заоконного ленивого наблюдателя.
Ленинизм. Ленин - неудавшийся адвокат и профессиональный революционер. В нем и в его идеях органично сплелись адвокатская беспринципность ('нравственно все, что идет на пользу революции') и жестокость профессионала-революционера ('необходимо проводить показательные расстрелы в завоеванных Красной Армией городах, где к стенке выборочным жребием ставились бы просто ни в чем не повинные представители старых привилегированных слоев'). Созданное им государство сегодня объявляло военный коммунизм, а завтра развивало самый настоящий капитализм (НЭП). Основная идея всех его идей - действуй по обстоятельствам, не жалея для успеха никого и ничего. Тут и адвокат, и сумасшедший подпольщик, то есть все то, что создало понятие 'ленинизм', которое предполагает социализм хоть в виде капитализма, хоть в виде первобытнообщинного строя, хоть в виде коммунизма, хоть в виде продразверстки, но ни в чем до конца не конкретный кроме того, что если кто-то будет возражать против актуального на сегодняшний день понятия социализма (или на несколько ближайших дней), тот получит пулю в лоб, как враг революции. Эта религия также отразила в себе особенности конкретного человека. Всеядного адвоката, которому все равно кого защищать, и одержимого революционера, которому все равно, сколько людей он погубит ради собственной экспериментальной идеи.
Сталинизм. Сталин - неудавшийся священник, затем рэкетир от партии большевиков, грабящий банки и облагавший данью определенных людей в целях партийной кассы. В итоге государство, которое построил он, было большой воровской зоной, где закон был только один - 'бзик' (настроение, каприз) пахана. Сталинизм уникально соединил в себе умелую проповедь (недосвященник) с невиданной зверской жестокостью к тем, кто умел и хотел работать свободно или был честен и независим (бандит). Привлекательность сталинизма в этом, наверное, и состоит - безынициативные и рабски настроенные массы получают возможность проявлять насилие над инициативными и свободными согражданами во имя красивой проповеди и елейного обмана грядущего счастья. В этой религии также отразились черты и особенности конкретного человека. Хитрого кавказца, витиеватого семинариста и жестокого вора в законе.
А теперь скажите нам, что в христианстве от плотника? Какие черты и особенности плотника можно найти в том, что говорил Иисус, или в том, на чем основываются догматы религии, названной его именем? Вы таких примеров не найдете. Если уж и предполагать, что где-то чьими-то устами говорил Бог, то быстрее всего это можно сделать именно здесь, потому что за словами Иисуса не стоит ни иудей, ни галилеянин, ни плотник, ни книжник, ни священник, ни аскет, ни царь, ни принц, ни торговец, ни что-нибудь еще. Воля или способность любого - увидеть за Его словами Бога, или не увидеть, но увидеть за его словами плотника-галилеянина ни в воле, ни в способности ни одного человека. Поэтому здесь открываются истинные возможности услышать Бога. Мы пока что ничего не утверждаем, мы просто говорим, что
Ну и чтобы не тревожить дальше официальных представителей различных конфессий христианства, закруглимся и, раз уж мы подошли к Христу, то скажем еще одну вещь. Кое-кто, наверное, помнит обещание автора объяснить в будущем, почему наша цель состоит именно в намерении к Добру и совершенству, а не в самом достижении этого совершенства. Автор своего обещания не забыл, как некоторым показалось, и время дать этому объяснение настало. Дело в том, что, признавая Бога совершенным, мы тем самым автоматически создаем понятие
Как долго ни продолжалась бы цепь наших перерождений, и как удачно для нашего совершенства все в ней ни складывалось бы, Бог всегда найдет возможность через историю нравственности создать нам новые условия бытия, где достигнутое нами к этому времени совершенство будет выглядеть очень бледненько. В таком контексте нам вообще непонятно - где и в чем тот момент нашего совершенства, который позволил бы говорить о том, что этот уровень оплатил нам наше Спасение? Шутка Зенона Александрийского касательно того, что достигнуть любого рубежа невозможно с изысканным обоснованием этого казуса, пожалуй, только в данном случае перестает быть шуткой и становится ужасающей правдой. В самом деле: нацелившись на реализацию намерения через Веру, мы стоим перед путем без конца с одной стороны, поскольку совершенство Бога не имеет пределов, и нам соответственно этих пределов не преодолеть, и перед путем, у которого не может быть конца вообще, поскольку достичь идеала совершенства мы не можем из-за разной природы с Богом, которая Одному дает совершенство по внутренней сути, а другим не может дать того же даже в намеке.
Ну и что же такого из этого следует? А следует из этого то, что любое наше намерение похвально, но любой достигнутый нами рубеж - ничтожно мал для того, чтобы говорить о том, что что-то в нас может заслуживать соратнического уважения Бога. Не зря Иисус ответил обомлевшим от необозримых просторов требований соответствия Царству Бога ученикам очень честно и очень резко. Вспомним, как об этом рассказывает Марк:
'Они же чрезвычайно изумлялись и говорили между собою: кто же может спастись? Иисус, воззрев на них, говорит: человекам это невозможно, но не Богу, ибо всё возможно Богу ' (Марка, 10:26, 27).
То есть Спасение каждого - дело выбора Бога. Он может оценить наше намерение и нашу устремленность, но сами мы достигнуть какого-либо качества, которое давало бы проходной балл в Его Царство, явно не можем - уровни слишком разные. А что следует из этого? А из этого следует то, что никакого критерия уровня совершенства быть не может никогда, потому что никогда, во-первых, относительное совершенство не сможет удовлетворять Бога настолько, чтобы признать это относительное
