Путь песенной поэзии. Авторская песня и песенная поэзия восхождения

Мчатся кони под берег обрывистый,
Песней сердце навылет пронзив.
Никакая гитара не вывезет,
Если нечего ей вывозить.

Километры истертых, натруженных лет
И посмертных пластинок звучанье,
Поколение первых, сказавшее «нет»,
Тех, кого приучали к молчанью.
Где ты, первый мой прожитый день без вранья?
Как мучительны эти уроки!
Все труднее и реже даются друзья,
Так же, как настоящие строки.

Мчатся кони…

А кого ты сегодня в дорогу берешь,
Чтоб струна не могла оборваться?
Тех, кто к жизни пожизненно приговорен
По законам лицейского братства.
Чем сегодня оплачена песня твоя?
Что сказать мы готовы друг другу?
Да и стоит ли за руки браться, друзья,
Ради просто гитары по кругу?

Мчатся кони…

Желая сохранить настоящую авторскую песню, единство с ее духовно-нравственными основами, многие последователи авторской песни стремятся к этому всеми силами, ищут выход. Но, видимо, никто из них до конца не понимает, что же случилось и что надо делать.

Упадок авторской песни

В 90-е годы с исчезновением тоталитарного государства кризис авторской песни переходит в упадок. Академические бессодержательники получают большое признание на фестивалях. Именно их культивируют организаторы многих больших (региональных и межрегиональных) фестивалей. Серьезные песни с глубоким смыслом все реже попадают на фестивальные сцены, и наконец, за редким исключением, исчезают с них совсем. Конкурсные концерты фестивалей компонуются из пустых развлекательных песен. Ведущими фестивалей в ряде случаев становятся диск-жокеи, проводящие фестивальные концерты в развязном стиле дискотеки.

Конкуренция между «чужими» и «своими» доходит до того, что на ряде фестивалей начинаются махинации организаторов со звуковой аппаратурой: «своим» настраивается получше, «чужим» — похуже. Недостаток смысла песен все больше заменяется спиртными напитками, которыми при попустительстве оргкомитета фестивалей торгуют очень широко. И вообще, чем только не торгуют на многих больших фестивалях. Песня оказывается только незначительным приложением к этим большим базарам.

Доходит до того, что люди, приезжающие на фестиваль ради серьезной авторской песни, перестают ходить на фестивальные концерты и собираются у костров.

Множество дельцов от авторской песни делает деньги на торговле магнитофонными записями, видеозаписями, сборниками песен. Тут уж не до духовно-нравственных основ — была бы прибыль. В общем, те, кто хочет, погружаются в грязь алчности, пошлости и цинизма, делая это без зазрения совести.

Как писал Юрий Визбор в песне «Деньги»:

Все на продажу понеслось,
И что продать, увы, нашлось.
В цене все то, что удалось,
И спрос не сходит на интриги…

Но у него же в последнем куплете этой песни дан и выход из создавшегося положения:

Моя надежда на того,
Кто, не присвоив ничего,
Свое святое естество
Сберег в дворцах или в бараках.

Во время упадка во многих клубах авторской песни употребление спиртных напитков становится нормой. Уровень идей песен соответствующий, часто кабацко-разудалый или пошло-бытовой. И публика соответствующая.

Один из упадочных авторов Олег Митяев так поет в середине девяностых годов в своей песне «Наш пароходик»:

Нас не пугают уже никакие метели,
Но и не греет огней разноцветная слизь.
Ну, созвонились, как водится, ну, посидели,
Кто-то напился, и заполночь все разошлись.
Наш пароходик отходит в светлое прошлое,
Не без волнений отходит и не без труда.