— Понимаю, Генрих, что вы хотите знать все. Я многое рассказывал вам в камере. Эго не мечта. Это реальность. Но сейчас не могу сказать ничего. Вы поймете это со временем.
Я вспомнил о побеге Потра, о его сказочном исчезновении из камеры. Спросил ученого об этом. И снова Морис скупо сказал:
— Да, это была моя мечта в действии. Не спрашивайте более об этом, Генрих…
Я познакомился еще с одним помощником Тенка. Это был молчаливый, суровый ученый. Звали его Фридрих Шрат. Он почти не замечал меня. Его красивые синие глаза были холодны и бесстрастны. Они смотрели на людей будто на пустое место. Или мне казалось? Не знаю. Вернее, тогда не знал. Но об этом после. Мне почти не приходилось иметь дела со Шратом. Лишь иногда он просил меня приготовить определенное химическое соединение, коротко благодарил, и на этом кончались наши отношения.
Но скоро в моей жизни произошла резкая перемена.
Я предчувствовал, что надвигается буря.
Я случайно подслушал разговор профессора Тенка с Погром и Шратом. Я сидел на лестнице в библиотеке, искал нужную книгу. Через комнату прошел Шрат. Он не видел меня. Дверь в кабинет Тенка осталась открытой. Вот этот разговор.
Шрат. Здравствуйте, шеф,
Тенк. Здравствуйте, Фридрих. Я вас звал. Садитесь.
Шрат. Благодарю. Что случилось? Я слушаю вас.
Тенк. Я буду откровенен, Фридрих. Я прекращаю исследования. Вы можете уйти.
Шрат (с изумлением). Как? Почему? Когда мы подошли вплотную к победе! Профессор… Это непостижимо! Опомнитесь! Вас ожидает мировая слава, благодарность науки, власть наконец!
Тенк (жестко). Власть над чем, Фридрих?
Шрат. Над умами, над людьми. Вы откроете им новое поле деятельности, работы, изысканий, исследований Новое мировоззрение, новые источники энергии, новые формы связи. Новые миры, наконец!
Тенк. Люди не готовы к этому, Фридрих. Они употребят во зло наше достижение. История достаточно показала это. Мы только расширим поле действия злобы!
Шрат. Рано или поздно это откроют другие ученые.
Тенк. Пусть это буду не я.
Шрат. Вы недооцениваете своей будущей власти! Вы сможете направлять изыскания по определенному пути, ограничивать политиканов…
Тенк. Не будьте наивны, Фридрих, Это стихия. Это джинн, выпущенный из бутылки. Никакой Соломон науки не загонит его обратно. Вспомните творцов атомной бомбы, ракет, лазеров…
Воцарилась долгая пауза. Слышались медленные шаги профессора. Затем снова раздался его тихий, печальный голос: — Фридрих, я понимаю, что вам это неприятно. Вы много лет отдали этой работе. Мечтали. И теперь… Но вы можете продолжить работы самостоятельно. Я не возражаю. Это свободная воля каждого…
Шрат (вкрадчиво). Но я не знаю главных формул. Если бы вы…
Тенк (сухо). Об этом и не мыслите, Фридрих. Пусть лучше погибну я, плоды моих трудов, чем новые миры откроются для насильников и гангстеров!
Шрат. Познания не остановить!
Тенк. Фридрих, не нужно фраз! Мы с вами понимаем им цену. Всему свое время. Прекрасное для прекрасного! Пусть мир станет лучше — тогда мои идеи получат осуществление.
Шрат. Вы решили окончательно?
Тенк. Да, Фридрих.
Шрат (угрюмо). И я свободен в своих действиях?
Тенк. Разумеется, Фридрих. Вы талантливый ученый и многого достигнете. Простите меня!
Шрат. Я могу приходить к вам?
Тенк. Я буду рад, Фридрих. Но…
Шрат. Понимаю. Это направление оставлено. А радонат?
Тенк. Тоже. Это тесно связано.
Шрат. До свидания, шеф. Жаль… Вы многого не понимаете. Вы могли бы перевернуть мир1..
Тенк. Он много раз переворачивался, друг мой. Дело в том, чтобы омыть его, облагородить. А открывать новую бездну для безумцев? Зачем? Нет! Нет! Нет!
Шрат стремительно прошел через библиотеку. Лицо его выражало ярость. Почти столкнувшись со Шратом, в помещение вошел Морис. Он тоже шел к Тенку. И снова я был невольным слушателем странной беседы.
Тенк. Садитесь, Морис. Не буду вас мучить. Вы, вероятно, догадываетесь, о чем я буду говорить с вами?
Потр. Да, профессор, догадываюсь. Это несложно. Наш старый спор. Итак, вы решили?
Тенк. Да, Морис. Я много размышлял, друг мой. Я вспоминал ваши аргументы…
Потр. И что же?
Тенк. Они неубедительны. Я решил прекратить опыты. Я не боюсь, что кто-то в ближайшее время повторит открытие. А если и повторит, пусть это буду не я.
Потр (горько). Самоустранение?
Тенк. Знаю, что вы ученый-политик. Знаю, что вы социалист. И вы чудесный человек! Это не комплимент, Морис. Я люблю вас. Но ваше пристрастие к толпе…
Потр. К народу, профессор.
Тенк. Э, все равно, Морис. Я не верю в массу. Будем откровенны. Мир ужасен! Величайшие достижения гения унижены, превращены в приспособления для удобства жизни, добывания пиши, убийства, обмана, комфорта… Для чего угодно, но только не для познания. И теперь, когда мы подошли к удивительным открытиям, не знаем, что внесут они в наше человечество. Разрушение и хаос?..
Потр. Вы неправы, профессор. Я много раз говорил вам, что наше открытие могло бы помочь совершенствованию мира. Мир в развитии, в движении, в поисках. Да, он противоречив. Но его нужно переделать. Именно социалисты взяли на себя этот труд. В мире есть лучшие силы. Помогите им. Вооруженные новым знанием, эти люди сметут силы угнетения.
Тенк. Красивые слова, Морис! Благие намерения. Ими, как говорят, вымощена дорога в ад. В политике нет красоты, мой друг. Я не удерживаю вас. Идите, сражайтесь! Но обычными методами. Вам я доверил бы многое. Но вы не одни. За вами — толпа. Это стихия!
Потр. Ее можно направить. Именно в эгом долг ученых, творцов. Они плоть от плоти, кровь от крови парода…
Тенк. Вот и будем беречь эту кровь, Морис. Я хочу покоя.
Потр (укоризненно). О, профессор, как вы заблуждаетесь! Нет покоя в мире! Уходя с пути вихря, вы ослабляете фронт сопротивления ему и… сами страшно рискуете. Таков закон битвы!
Тенк. Что ж, пусть…
Морис уходил от профессора тихим и задумчивым.
Утром я встретился с Потром.
Всю ночь тревога не покидала меня. Вид у меня был усталый, измученный. Видимо, Морис заметил это. Открыв дверь з лабораторию, где я подготавливал серию пробирок к опытам, он поздоровался, пристально посмотрел на меня, нерешительно спросил:
— Генрих… вы что-нибудь знаете?
Я вздохнул.
— Значит, знаете?
— Я случайно слышал, был в библиотеке… Разговор с господином Шратом и с вами. Но я многое не понял… Господин Шрат искушал профессора властью над людьми, но тот был неумолим. Как и с вами…
Глаза Мориса потемнели. Он задумчиво сказал:
