да, отпечатки пальцев на орудии убийства! И у меня вырвалось:
— А нож нашли?
— Если бы! Вот интересно, и кто кого допрашивает, а?
Но в интонациях не чувствовалось раздражения. Интереса тоже. Я неуверенно предположила:
— Если б я его убила… ну, в таком месте… я бы и нож кинула прямо туда.
— Куда?
— В туалет. В дырку. Самое подходящее место. Туда ведь никто не полезет, правда?
— Интересная мысль, особенно для такой романтичной девушки. Кстати, о девушках. Твоя подруга Анна… что у нее с ним было?
— Ничего, — быстро ответила я.
— А врать-то нехорошо, — заметил Ильин.
— Я не вру. Она ему нравилась, конечно, но она многим нравится. А он ей нет. То есть, она хорошо к нему относилась, но не так.
— А так, насколько я понял, относилась Лидия Сергеевна Бабич, да?
Я предпочла пожать плечами, и разговор был окончен. Выйдя на улицу, я увидела, как Митя рассказывает что-то Бэби. Его руки совершают скупые, но точные и изящные жесты, чем-то похожие на танец. А глаза Бэби горят. Я постеснялась к ним подойти, однако Митя заметил меня и позвал.
— Ну, как ты это пережила, Оленька? Приятного, конечно, мало.
— Мне кажется, — сообщила я, — что за ним никто не приедет. Ни жена, никто. Я думаю… может быть, нам надо собрать деньги? На похороны. Я плохо представляю, как все это организуется…
— Еще не хватало, чтобы ты хорошо себе это представляла, — возмутился Митя. — А Петя работает… работал на Балтийском заводе. Это большой завод, он еще не совсем развалился, и там наверняка есть профсоюз или соцотдел, а у них деньги на социальные нужды. Переведут сюда по безналу на… на транспортировку тела, — он поперхнулся, это произнося, — ну, а в Питере все-таки должна подсуетиться жена. В конце концов, она наследует квартиру. Я считал, что все это организуют менты. Ну, если им лень поднять трубку, так на завод могу позвонить и я. Умница, что об этом подумала, а теперь больше не беспокойся. Я за всем прослежу.
И по окончании допросов он и впрямь отправился в регистратуру и пробыл там довольно долго, а, появившись, принес неплохие новости. И завод, и жена проявили понимание и готовность, так что вопрос лишь в сроках.
Глава 14. Затишье
Милиция оперативно действовала не только в этом. После обеда мы с недовольством обнаружили, что наш, извините, туалет закрыт и приходится тащиться бог знает куда. А потом я увидела специальную ассенизаторную машину, и мое недовольство испарилось. Неужто ищут нож? А вдруг я неправа в своих предположениях о его местонахождении — и, скорее всего, так оно и есть? Впрочем, я же никого не заставляла, правда?
Бэби потащила меня на пляж, уверяя, что надо как можно скорее войти в привычный ритм жизни, а не разводить бесполезные сантименты.
— И, пожалуй, — заявила она, — пока не найдут тех двоих, нет смысла обдумывать, кто виноват. Пусть сперва майор Ильин разберется с ними. В конце концов, это его работа, ему за это деньги платят. Может, эти типы во всем признаются? Правда, в таком случае я бы без суда посадила их в психушку.
Я, как обычно, послушалась подругу, однако внутри по-прежнему болело. Вечером я попросила у Мити гитару. Она, конечно, не заглушает тоску, скорее наоборот, но зато как-то ее… кристаллизует, что ли? И в полчаса, уединившись, я сочинила песню с такими словами.
— А я послушать недостоин? — чуть улыбнулся Митя, когда я возвращала ему инструмент.
Я пожала плечами:
— Если хочешь.
— Хочу.
Разумеется, я позвала Бэби, а, увидев гитару, сбрелось и большинство остальных. Я спела.
— Вот так, — напряженным голосом в пространство произнесла моя подруга после недолгого молчания, — а ты еще обижалась. Переживания для тебя действительно рабочий материал. Ты кроишь из них… это.
— Я не нарочно, — объяснила я. До меня только сейчас дошло, что у бедной Бэби нет такого способа снять напряжение, она ведь не умеет сочинять. Представляю, как ей тяжело!
— Никогда не ценил такого плана поэзию, — заметил Арсений, — всегда считал ее простоватой. А теперь вспомнил Пушкина. «Поэзия, прости господи, должна быть глуповата». Я наконец-то это понял. Ты знаешь, что по-настоящему талантлива, Оля?
— Да, — радостно вставила Ирочка. На ее лице, освещенном фонарем, мерцала подобострастная улыбка. — Мне тоже стишки понравились! Честное слово! Хоть и грустные, зато понятные. Мне ведь и грустное иногда нравится. Ну, например… знаете вот эту? «Ах, какая женщина, какая женщина, мне б такую!» Я прямо плачу, когда слушаю.
Мне ужасно хотелось ее прервать. Она так стремилась угодить своему мужу, а говорила совсем не то. Мне хотелось шепнуть ей на ухо, подсказать правильный текст — или то, что мне виделось правильным. Но она тараторила, а Арсений кривил губы. Наконец, она почувствовала неладное и отступила за Лешину спину. Леша же, как и положено марсианину, меня удивил.
— Развели тут сопли, — глухо и мрачно констатировал он. — Когда витаешь в облаках, легко притворяться, что ты как бы не от мира сего. Только сейчас время не для таких. Сейчас надо вертеться. А когда вертишься, дурить-то некогда. Оттянешься — и снова в работу, и снова. Все нормальные так живут. И ничего, и получше некоторых. Как бы все имеют.
И тут меня настигло второе потрясение. Арсений высоким, срывающимся голосом почти закричал:
