— Вовсе он не обрадовался! — возмутилась я. — Наоборот! Жутко расстроился.
— Да? Значит, преступных намерений Вадика не одобрял, хоть и был в курсе. Все равно оба подозрительны до крайности. Согласна?
Я молча кивнула.
— То-то! — удовлетворенно заметила Бэби. — Фирма веников не вяжет. Если уж записан подозреваемым номер один, то никакие новые версии этому не помеха! Так, кто у нас следующий… «Номер два — Андрей. Подозрительные обстоятельства: ссорился с Петром Михайловичем. Либо помешан на дайнетике, либо притворяется. Ханжа. Стремится к сохранению своих тайн. Якобы не заметил всей суеты, связанной с убийствами. Мотивы: что-то скрыть. А если он псих, то отомстить за критику дайнетики. И вообще, член секты способен на все!» — Она осуждающе пожала плечами: — А я себя только что похвалила! Чего это он у нас почти во главе списка? Есть, вроде, и поподозрительнее.
— А ты составляла не по подозрительности, а просто… ну, ассоциативным методом. Кто в голову приходил, того и писала.
— И зря! Андрей… ну, он, конечно, остается вещью в себе, только достаточно сильных мотивов я у него не вижу. А мотивы — это основное. Впрочем, разумеется, мы можем их и не знать, мы ведь с Андреем общаемся мало. Ладно, что поделаешь! Притворюсь, что заинтересовалась дайнетикой, и постараюсь его прощупать. Не отдых — сплошные труды!
На самом деле жаловалась Бэби для проформы — труды ей несомненно нравились.
— Так, смотрим дальше… следующая Лида — ее вычеркиваю. А потом…
Она подняла голову:
— Если хочешь, Митю могу пока пропустить.
— Не надо! — твердо возразила я. — Не надо обращаться со мною, как с больной. Я совершенно здорова.
— Дело твое. Значит, следующий… он фактически третий… Митя. «Мотив: Петр Михайлович мог узнать его тайну. Подозрительные обстоятельства: Митя скрытен и хитер. Возможно, был ранее знаком с Петром Михайловичем или Лешей и Русланом».
Странная мысль вдруг промелькнула у меня в голове, и я спросила:
— А в Лешиной биографии, которую дал тебе Толик, указан год поступления в Корабелку?
— Да, — кивнула Бэби, протягивая листок. — Вот!
Почему-то я заранее знала, что именно увижу. Там стоял тот самый год. Год поступления в этот институт Мити. Митя мне довольно много про себя рассказывал.
— Ты хочешь сказать, что они ровесники? — поразилась моя подруга.
— Я ничего не хочу сказать! — вскричала я, не в силах далее сохранять спокойствие. — Но они в один и тот же год поступили в один и тот же институт! Хотя вели себя, будто незнакомы.
— Любопытно, — согласилась Бэби. — Что касается возраста… Леша жрал в три горла и дрых до полудня, а Митя занимается спортом и вообще за собой следит. Да, они вполне могут быть ровесниками, хотя по внешности и не скажешь. Обоим по тридцать пять, но Леша выглядел на сорок, а Митя от силы на тридцать. Но ведь Корабелка — большой институт, там наверняка масса факультетов. Они могли друг друга и не знать, правда?
Я сказала:
— Вспомни, как в поезде Митя познакомился с Петром Михайловичем. Они в упоении обсуждали общих преподавателей, хотя учились с разницей в несколько лет. А уж обнаружив однокурсника, Митя тем более должен был с ним поболтать на эту тему!
— Может, и поболтал. Нам почем знать?
— Я сейчас думаю, они как-то почти демонстративно не общались. И в то же время… иногда Леша произносил что-то с оглядкой на Митю. И еще. Руслан назвал меня сегодня русалочкой. Так называл меня однажды Митя. Я вспомнила!
— О боже! — опешила Бэби. — А Руслана-то сюда зачем приплела?
— Они тоже знакомы. Я еще удивлялась, что они слишком быстро сошлись. В смысле, общаются больше, чем должны бы.
— Слушай, Олька! Митя у тебя знаком с Лешей, потому что не общался, а с Русланом, потому что общается. Ты что, просто на него злишься? Он, конечно, свинтус, но с твоей стороны это мелко.
— Нет, — возразила я. — Это не потому, что злюсь. У меня вдруг что-то встало на место в голове. Они знакомы! Вот ты же сразу поверила версии, что Петра Михайловича убили по ошибке, да? Потому что она у тебя все в голове поставила на место. Я не могу объяснить так логично, как ты… Не знаю! Я ведь смотрела на Митю очень внимательно, понимаешь, я все эти дни только на него и смотрела, и что-то меня смущало, а теперь я догадалась. Они знакомы. И с Лешей, и с Русланом. Но с Лешей больше.
— А более разумных доводов у тебя нет, фантазерка?
— Нет.
— Жалко. Ну, без доводов версия пока так и остается версией, хотя, разумеется, раз они одногодки, правдоподобия у нее прибавилось. Надо попытаться выяснить факультет! Если и факультет один, то сомнений не будет. Запишу-ка это очередным заданием для Толика. Если ответ будет положительным, Митя тоже выдвигается в первые подозреваемые.
— Почему? — ужаснулась я.
— Ой, Олька! — засмеялась моя подруга. — А ты как думала? — и она уже серьезно продолжила: — У них мог быть какой-нибудь застарелый конфликт. И вообще, скрывать свое знакомство очень подозрительно. К тому же Митя по типу личности очень подходит к нашему убийству. Выдержанный и хитрый.
У меня резко ухудшилось настроение. Настолько, что я предпочла утаить неуместно посетившую меня мысль о странном блокноте, который Митя судорожно прятал вчера при нашем появлении. Он его прятал, как… как преступник. Но, возможно, это обыкновенный дневник и Митя просто стесняется, что его ведет?
Благородная Бэби оценила мое состояние и сочла за лучшее сменить тему.
— «Номер пять — Руслан, — зачла она. — Мотив: Петр Михайлович мог узнать его тайну. С Лешей мотивы возможны разнообразные. Подозрительные обстоятельства: дружба с Лешей. Не исключено, что подслушивал наши разговоры. Навел на нас местных». Интересно, откуда это мы взяли про подслушивание? Абсолютно не помню!
— Руслан сказал мне, что Леша — человек с Марса, и ты решила, что он услышал это от меня.
— Ага! А сегодня он сказал тебе про русалочку, услышав это от Мити. Только не вижу во всем этом смысла. Выдавать подслушанное именно тем, кого подслушал…
— А смысла и нет. Он мог услышать что-нибудь случайно, вот оно и отложилось у него в мозгу. И вообще, зачем ему убивать Лешу? Они дружили, да и платил ему Леша, наверное, хорошо. Ради пяти процентов акций? Так он их и без того имеет. А без Леши дела фирмы наверняка пойдут гораздо хуже. У него было какое-то там чутье, а у Руслана явно нет.
— Ради чего? Да ради Анастасии, в которую Руслан без памяти влюблен.
— А он в нее влюблен? — неожиданно вырвалось у меня.
Моя подруга так и застыла, потрясенная, а потом принялась хохотать.
— Ты что? — не поняла я.
— Пожалуй, я была неправа, — заявила она, чуть успокоившись. — Ты все же — женщина-загадка. То видишь какие-то тонкие моменты, никому не видные, а то не замечаешь вещей, которые каждому бросаются в глаза. Да вспомни, как Руслан перед нею прогибался! Все признаки налицо, это точно!
— У него просто такая манера поведения, — неуверенно предположила я. — Он пытается с каждым говорить на его языке, но не умеет найти по-настоящему верный тон. Я и по себе это чувствую. Он боится, что она его уволит, вот и старается угодить. Мне абсолютно не видно, чтобы он был в нее влюблен.
Бэби пожала плечами:
— Подозреваю, этого не видно одной тебе. Спроси любого!
— Тогда почему, — продолжила я, — он позволил ей… ну, провести ночь с Митей. И непохоже, чтобы ревновал.
— А с чего ты взяла, что она провела ночь с Митей?
