– Это его бездыханное тело лежало на палубе?
– Да.
Судья Ромли нахмурился, пристально вгляделся в снимок, потом перевел взгляд с Мейсона на Скаддера. Уголки его губ тронула улыбка.
Заметив ее, Скаддер тут же вмешался:
– По правилам, прежде чем предъявить фотографию свидетелю, ее показывают обвинителю.
– Прошу прощения, – извинился Мейсон, – я ошибся. Мне в руки случайно попала фотография Дональдсона П. Скаддера. – И он показал снимок и обвинителю, и всем присутствующим.
В зале поднялся хохот, и бейлиф напрасно стучал молотком по столу, призывая публику к порядку.
Даже судья не мог удержаться от улыбки, а негодующие протесты красного от возмущения Скаддера остались без ответа.
Наконец порядок был восстановлен, и Скаддер сказал:
– Ваша честь, я протестую. Поступок защитника неэтичен. Он намеренно запутал свидетельницу. Он сказал, что покажет ей фотографию Карла Моора.
– Я этого не говорил, – возразил Мейсон.
– Думаю, мистер Мейсон прав, – решил судья. – Я точно помню, он сказал: «…мистера… э-э-э… всегда забываю его фамилию». Конечно, это была попытка поймать вашу свидетельницу в ловушку, но, как уже говорилось, мисс Фелл – интеллигентная женщина и сама может позаботиться о себе во время перекрестного допроса. Она опознала этот снимок довольно уверенно.
Мейсон повернулся к свидетельнице:
– Будьте добры объяснить, мисс Фелл, как случилось, что вы в мистере Скаддере опознали того человека, которого столкнули за борт?
– Вы забрали мои очки, – ядовито сказала свидетельница, – и солгали мне по поводу снимка. Я поверила вам на слово.
Все еще держа снимок в руках, Мейсон уточнил:
– Но ведь в упомянутый вечер вы тоже были без очков, мисс Фелл.
Эйлин Фелл молчала.
– Теперь будьте добры сказать, как получилось, что, когда я показал вам фотографию в натуральную величину, стоя на более близком расстоянии к вам, чем обвиняемая на корабле, и при гораздо лучшем освещении, вы не смогли отличить снимок мистера Скаддера от снимка Моора?
– Верните мне очки, мистер Мейсон, – попросила свидетельница.
Адвокат поинтересовался:
– Иными словами, мисс Фелл, без очков вы не в состоянии распознавать лица на таком расстоянии.
– Я могу различать фигуры.
– По тому, как они одеты? – спросил Мейсон.
– Да, отчасти.
– Другими словами, – продолжал он, – вы узнали мистера и миссис Моор, когда они прошли рядом с вами, но к тому времени, когда вы поднялись на верхнюю палубу, они были на таком расстоянии от вас, что вы не могли разглядеть их лица. Вы видели только их фигуры: мужчину в смокинге и женщину в темном вечернем платье. Верно?
– При сложившихся обстоятельствах этого вполне достаточно. Эта женщина была миссис Моор, кто же еще мог быть?
– Она была в темном вечернем платье? – спросил Мейсон.
– Да, я уже не раз это повторяла.
– Но ведь женщину в любом другом темном вечернем платье, например в темно-синем, при тех условиях вы могли принять за миссис Моор?
– Но на верхней палубе, кроме этой пары, никого не было.
– Туда ведет ведь и вторая лестница?
– Да.
– Кто-то должен был находиться в госпитале и зажечь там свет?
– Не знаю, кто мог его зажечь.
Судья Ромли прервал перекрестный допрос и посмотрел с неодобрением на свидетельницу.
– Мисс Фелл, – сказал он. – Вы находитесь перед лицом правосудия и даете под присягой показания в судебном процессе по делу об убийстве. Это не словесный поединок, в котором вы состязаетесь с защитником, а серьезное дело. Очевидно, без очков вы видите плохо. Прошу вас ответить на вопрос мистера Мейсона.
– На какой вопрос? – спросила она.
– Можете ли вы твердо опознать те две фигуры, которые вы видели на верхней палубе?
– Ну, я видела их, когда они проходили мимо меня по нижней палубе…
– Я говорю сейчас не о нижней палубе, а о верхней, – оборвал ее Ромли.
Свидетельница подумала.
– Нет, с уверенностью я не могу их опознать, – наконец признала она.
– Это все, что меня интересует, – заявил Мейсон, с поклоном возвращая ей очки. – Благодарю вас, мисс Фелл.
После некоторого колебания Скаддер сказал:
– Это все.
Надев очки, Эйлин Фелл негодующе посмотрела на Перри Мейсона и прошла на свое место.
– Можете вызвать своего следующего свидетеля, мистер Скаддер, – разрешил судья Ромли.
– Капитан Джо Хансон.
Свидетельское место занял капитан Хансон, крупный сероглазый мужчина.
– Для экономии времени, – предложил Мейсон, – мы согласны сразу признать, что это капитан того корабля, на котором Карл Моор плыл из Гонолулу, он знал его в лицо и опознал в нем по фотографии пассажира, занимавшего каюту триста двадцать один.
– Прекрасно, – согласился Скаддер. – Итак, прошу вас рассказать, капитан, о погоде в океане вечером шестого числа, приблизительно часов на девять вечера.
– Дул сильный ветер с зюйд-веста, – начал капитан Хансон. – Шел сильный ливень, видимость была очень слабой.
– Где находился корабль в девять часов вечера?
– На траверсе островов Фараллон, примерно в полутора милях от них.
– Каково было состояние моря?
– Оно было довольно бурным. Волны ударяли в правый борт. Судно сильно качало.
– Вы приняли какие-нибудь меры предосторожности, чтобы пассажиры не выходили на палубу?
– Да, мы закрыли двери на наветренной стороне, ведущие на палубу. Но корабль не настолько сильно качало, чтобы пассажиры вообще не могли гулять, поэтому двери с подветренной стороны были открыты, а опасные участки огорожены канатами.
– Вскоре после девяти часов вам пришлось зайти к обвиняемой в каюту?
– Да.
– Кто там присутствовал в это время?
– Казначей, обвиняемая миссис Моор, ее дочь Бэлл Ньюберри, мистер Перри Мейсон и мисс Делла Стрит.
– В это время сделала обвиняемая какое-нибудь заявление о том, когда она видела последний раз своего мужа? – спросил Скаддер.
– Да.
– Что именно она сказала?
– Минуту, ваша честь. – Мейсон поднялся с места. – Я возражаю против этого вопроса, как неуместного и не имеющего под собой достаточных оснований.
Судья Ромли посмотрел на Перри Мейсона поверх очков:
– Мне не совсем понятно ваше возражение, особенно в той части, где вы говорите о недостаточности
